Исступление - Анастасия Шерр (2019)

— Это исключено.

— Послушайте… Мне очень нужно, понимаете? Это подарок очень… важному в моей жизни человеку. Это единственное, что я могу для него сделать. Прошу вас, — кажется, мои глаза наполнились слезами, потому что во второй раз женщина отказать не смогла.

— Ох уж, мне эта молодёжь, — постучала длинными ногтями по столешнице, вздохнула.

— Я хорошо заплачу, — прошептала, склонившись к ней.

— Ой, да причём тут твоё «заплачу»? — буркнула невольно, хлопнула ладонью по рулонам ткани. — Ладно! Сейчас пустить тебя не могу, а вот вечерком заходи. Где-то после девяти. За две ночи успеешь?

Честно говоря, я не была уверена, что успею и за месяц. Всё же это не детский костюмчик или пододеяльник… Да и опыта у меня недоставало.

— Хотя бы пару недель дайте, — умоляюще улыбнулась, а женщина покачала головой.

— Неделю, не больше! Я и так рискую. И имей в виду, я буду наблюдать. Если что-нибудь сломаешь — купишь, поняла?

* * *

— Как дела, Али? — Марат сжал в кулаке заколку Снежаны, сунул её в карман. Грёбаный маньяк, дрочащий на бельё бывшей любовницы и хранящий всё, что осталось от неё в доме.

— Всё отлично, Марат Саидович.

— Снежана как?

— Хорошо.

— Конкретнее. Чем занимались сегодня?

— Но вы же просили не говорить о ней. Если только в экстренных…

— Али! — рявкнул, опустив на стол кулак, так, что подпрыгнула чашка с кофе.

— Что это, Марат Саидович, кофе? С каких пор вы пьёте кофе? — Али оставался невозмутимым, и это бесило. Всё бесило. Бессонные ночи и мысли о ней, что лезли в голову, отравляя остатки разума. Остатки её вещей и запах, которым пропитана даже его постель. А может, аромат её волос просто пробрался ему под кожу.

— Разве я обязан перед тобой отчитываться? — зло глянул на Али, но тот и бровью не повёл. — Не охренел? Откуда это бесстрашие, Бали?

— Я беспокоюсь о вас, Марат Саидович. Вы для меня не только шеф. Вы брат мой.

Марат закрыл глаза, прогоняя раздражение.

— Расскажи мне о ней. Хочу знать всё. Каждый взгляд и улыбку.

Али присел напротив, сложил руки на стол. Рассказывал всё с аптечной точностью: каждое её движение, каждое слово. Марат же сжимал в кармане заколку, не открывая глаз. Видел её, занимался с ней любовью. Просто трогал её белую кожу.

— Скажи адрес, — перебил он Али, уставился на него требовательно, яростно.

Теперь Бали понял, шутки закончились. Сейчас и убить может. Поднялся, сложил руки в замок. Разумеется, он не станет драться с Хаджиевым, хотя самому Марату этого хотелось бы.

— Простите, но вы же знаете, что я не могу сказать её адрес. Я выполняю ваш приказ.

Марат оскалился, подался вперёд.

— Не зли меня. Говори адрес.

— Нет. Вы предупреждали, что станете требовать. И велели не говорить.

Хаджиев хмыкнул, достал свой мобильник и швырнул его Али.

— Тогда пробей мне её по номеру. Чтобы адрес через минуту был у меня!

* * *

Виталик бегал по зелёной лужайке, гоняя ленивого голубя, а я наблюдала за ним, подставляя лицо предвечерним лучикам солнца. В сердце поселилась тихая радость, и я то и дело поглаживала животик. Казалось, уже чувствовала жизнь внутри себя. Маленький комочек самого огромного в мире счастья, подаренный мне Господом.

Сердце заходилось, когда представляла его, каким он родится, каким будет через год, два. А я буду самой счастливой мамой. Вот только Виталик заговорит, я рожу…

И тут же сердце пронзило болью. Для того, чтобы спокойно родить, не опасаясь, что Марат заберёт ребёнка, я должна уехать. Но как? Как всё оставить? Нет, я не дом имела в виду, не эту детскую площадку, так полюбившуюся сынуле. И даже не наш маленький, благоухающий сад. Я о Марате. Что будет с ним? Как долго он ещё будет вариться в своей жуткой боли? А вдруг наш малыш мог бы её развеять или хотя бы ослабить?