— Я тут решил отойти от дел, — произнёс будничным тоном, будто о погоде болтал. — Решил и отхожу. А тебя я отпускаю, брат. Ты заслужил нормальную жизнь. Женись, нарожай детей, съезди на родину. Живи, в общем. Вот здесь, — вытащил из ящика конверт, бросил его на стол, — премия за верность и хорошую службу. Как-нибудь увидимся, расскажешь мне о своих достижениях. И учти, если я останусь недоволен, сломаю нос, — Марат усмехнулся, подвинул Али конверт. — Бери и уходи.

— Марат Саидович…

— Уходи, Али.

ГЛАВА 24

— Ну, здравствуй, Петя, — Марат с ухмылкой наблюдал, как ничтожество плюхнулось перед ним на колени и по-бабски заныло.

— Марат Саидович, я вообще не причём! Я иду по улице, гляжу, женщине плохо! Вот и остановился помочь! Откуда же я знал, что это она? Простите меня, Марат Саидо…

— Закрой свою пасть, мразь, — оборвал сморчка строгим приказом, и тот сник. — Что с ней? — поднял взгляд на охранника.

— Всё в порядке, Марат Саидович. Мы вели её до дома. Таксист тоже наш был. Всё в порядке. Наверное, она немного испугалась, когда увидела вас. Скорее всего, девушка решила, что обозналась, но всё же…

Хаджиев кивнул, вновь вернул внимание ничтожеству.

— А ты помнишь, что я обещал сделать с тобой, если ты ещё раз к ней приблизишься?

— Но я же не знал! Не знал! Прошу вас, не убивайте! — завизжал свиньёй, и Хаджиева перекосило от отвращения.

— Уберите отсюда это дерьмо. И как следует, объясните, что в следующий раз он так просто не отделается.

Ублюдка дернули вверх и под аккомпанемент его бабьего писка выволокли из комнаты.

Марат включил ноутбук, и на экране тут же появилась картинка. Хорошо, что бабка, у которой Снежана снимает квартиру, оказалась понятливой и падкой к деньгам. Хотя в любом случае он бы установил камеры. Не смог бы жить в неведении. С некоторых пор охраны оказалось мало. Ему необходимо было наблюдать за ней лично. Круглосуточно. Всегда.

Снежана задумчиво смотрела перед собой, пока мелкий, бормоча и подпевая, рисовал какую-то невнятную фигуру в своём альбоме. О чём задумалась, Белоснежка? Вспоминаешь хоть иногда того, кого лишила не только своей ласки, но и ребёнка? И как оно? Совесть, блядь, не мучает?

Стиснув челюсти, провёл пальцами по экрану и снова вонзил в ладонь заколку. Закрыв глаза, отдался боли. Так должно быть легче, но нет. Не получалось заглушить боль души. Она, сука, сильнее. С каждым днём, с каждой минутой она возрастала и окунала его в агонию.

Дрянь. А ведь он до сих пор любит её. Ещё сильнее, чем раньше. Теперь он помешан на ней. И скучает по её волосам, по её коже белоснежной. Сходит с ума по телу, которое не заменит ни одно другое. Он теперь даже шлюх не может иметь. Даже в рот им дать не может. Все мысли об этой женщине.

Рыкнув, захлопнул крышку ноутбука. Скорей бы ребёнок появился на свет. Тогда Марату уже не нужно будет сдерживаться.

* * *

Наверное, я начинала сходить с ума, иначе как объяснить эту манию преследования? Самую настоящую манию. Мне всё время казалось, что Марат рядом. Что следит за каждым моим шагом взглядом своих чёрных глаз. Иногда казалось, что он стоит прямо за моей спиной, и по коже бежали стаи «мурашек». Оборачивалась и, не увидев его, облегчённо выдыхала, но уже через секунду ощущала горячее дыхание на своём плече.

Не радовали даже успехи в работе. Я теперь делала красивые обложки для книг, подрабатывая в одном из крупнейших издательств. Получалось очень даже ничего, а что самое чудесное, мне позволили работать под псевдонимом. Теперь я работающая мама-одиночка… И вроде бы стоило возгордиться собой, да не получалось. Всё время мысленно возвращалась к Марату. Иногда штудируя страницы поисковика и сайты, где постят всякие сплетни о бизнесменах. И в очередной раз, не находя имени, что выжжено на подкорке, опускала голову на стол и ревела.