Красная линия - Сола Рэйн (2020)

– Эмбер, – как можно спокойнее заговорил я, – скажи, где может находиться Микки? Где она хотела бы жить? В каком районе Чикаго? Дружила ли с кем-нибудь, кто не живет в Саутсайде?

Пустоголовая сука равнодушно пожала плечами.

– Я даже не знаю… Мы никогда не были с ней близки.

– Дай нам что-нибудь, Эмбер, – устало вздохнул Эш. – Что угодно.

– Господи, да не знаю я о ней ничего! – воскликнула она, закрывая лицо руками. – Я верну вам деньги, которые мне заплатили за снимки, только умоляю, не заявляйте на меня.

– Оставь их себе, чудовище, – процедил я, поднимаясь со стула, и вытащил из кармана куртки визитку с номером своего агента. – Если Микки объявится здесь или как-нибудь свяжется с тобой, тут же позвони по этому номеру, поняла меня?

Она взяла в руки визитку и бодро закивала головой.

– Обещаю.

Глава 45

Поиски Микки продолжались уже семь гребаных дней. Ее номер по-прежнему был недоступен, и по словам телефонной компании – мобильник Микки ни разу не включался с той самой ночи, когда она покинула наш дом. Последний номер, на который она звонила, принадлежал Городской Службе Такси.

Мне удалось пообщаться с таксистом, который ее подвозил, но он не дал мне ни единой зацепки. По его словам, он просто вывез Микки из леса и подбросил до ближайшей станции метро. Во время поездки они не разговаривали, а еще этому ублюдку показалось, что девушка плачет, но он не придал этому значения. Малодушный кусок собачьего дерьма.

После разговора с таксистом я остался ни с чем.

Профили Микки в социальных сетях были закрыты. Ее подружка Ванесса, с которой Микки однажды приходила на игру, давно о ней ничего не слышала, а других друзей у нее, похоже, не было.

Я прекрасно понимал, что Микки вообще ничего не держало в Чикаго, и у нее было достаточно денег, чтобы свалить в какой-нибудь другой город и начать там новую жизнь, но чувствовал, что она где-то здесь… Рядом. Поэтому продолжал рыть носом землю, как поисковая собака, прочесывая один за другим районы Чикаго.

Топливом мне служил снимок в телефоне, который я случайно сделал, когда застал Микки спящей в моей кровати. Каждый раз, когда я испытывал проклятое чувство отчаяния, я пялился на эту фотографию, как одержимый мудак, до тех пор пока не ощущал новый прилив сил.

За эту неделю у нас прошло две игры – выездная и домашняя, обе принесли Орланам победу, но я не чувствовал ее вкуса. Я вообще ни хрена не чувствовал: ни вкуса еды, ни веса тяжестей во время силовых тренировок, ни эйфории от нового личного рекорда, установленного во время игры с ньюйоркцами. Моя жизнь превратилась в унылое черно-белое кино. Все краски Микки унесла с собой.

– Держи, – Эш плюхнулся рядом со мной на диван и протянул мне открытую бутылку «Гиннесса».34 – Есть новости?

Я отрицательно покачал головой и сделал несколько больших глотков, даже не почувствовав насыщенный вкус жженого солода, за который так любил ирландский стаут.

– Давай еще раз прокатимся по северо-западной стороне, – предложил Эш. – Мы еще не были в районе Ирвинг-парка.

– Ирвинг-парк ей бы не понравился, – поморщился я. – Уныло, однообразно и слишком уж аристократично. Микки умерла бы там от скуки.

– Авондейл?

– Еще скучнее.

В моем кармане завибрировал телефон, я осторожно вытащил его, чтобы не разбудить Халка, который дремал у меня на коленях, и ответил на звонок.

– Привет, Дэйв, – раздался в трубке женский голос.

– Кто это? – нахмурился я.

– Это Линда Стилл, главный редактор журнала «Франз».

Мой желудок моментально подпрыгнул к горлу.

Твою мать, как я мог о ней забыть?!

– Мне очень жаль, – вздохнула она, – но Микки отказалась проходить у нас стажировку.

– Ты разговаривала с ней? – ошарашенно спросил я, вскакивая с дивана.