Красная линия - Сола Рэйн (2020)

Я стянула подаренную Дэйвом шапку, засунула ее в карман куртки и направилась к столику. В душе горечью разлилось предчувствие того, что эта встреча не принесет мне ничего хорошего. У этой стервы нет никаких моральных принципов. Ее грязное лже-интервью, которое она продала блогерам, – очередное тому подтверждение.

– Привет, – холодно бросила я, сбрасывая с плеча рюкзак.

– Как дела? – поинтересовалась Эмбер, внимательно рассматривая меня.

Этот вопрос был ловушкой. Я знала это. Ей уже наверняка не терпелось узнать, сколько у меня с собой налички, чтобы выжать меня досуха.

Воспоминание последней нашей с ней встречи пронеслось в голове болезненными вспышками. Я поморщилась и схватилась за меню, чтобы хоть чем-то занять руки, которые до ужаса хотелось сомкнуть на ее тонкой смуглой шее.

– Готовы сделать заказ? – спросила подошедшая к столику официантка.

Эмбер пробежалась глазами по меню и хитро прищурилась, поднимая на меня взгляд.

– Ты платишь.

Я закатила глаза.

– Как и всегда, – ответила я, поворачиваясь к официантке. – Мне кофе и два сливочных круассана.

– А мне луковый суп, утку в апельсиновом соусе, Яйца Бенедикт, булочку с лобстером, пару шоколадных эклеров, стакан апельсинового сока и еще вот этот труднопроизносимый десерт, – она ткнула пальцем в меню.

– Надеюсь, тебя разорвет.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что собираюсь продать свою часть дома.

В рюкзаке заиграл телефон, я вытащила его и посмотрела на экран. Сообщение от Дэйва: «Все ок?». Я прикусила нижнюю губу, чтобы не улыбнуться, и набрала короткий ответ в виде его любимого канадского словечка: «Аха».

– Микаэла, – раздался удивленный голос Эмбер. – Ты в своем гребаном уме?

Микаэла.

Она любила обращаться ко мне именно так, потому что прекрасно знала, как я ненавижу свое полное имя.

Однажды в детстве я призналась ей по секрету, что меня раздражает белый цвет, тогда она собрала в кучу всю мою одежду, свалила ее в ванную и залила отбеливателем. После этого родители на полгода лишили ее карманных денег, и это было самое тяжелое для меня время. Она подмешивала в мой шампунь крем для депиляции, обмазывала клеем обувные стельки, писала баллончиком на асфальте перед школой всякие гадости, в духе: «Микки Сантана – Шлюха»… Фантазия Эмбер была убогой, но, несмотря на это, ей каждый раз удавалось доводить меня до ручки.

– Мне нужны деньги.

Эмбер бросила короткий взгляд на мой новенький айфон, который лежал на столе, и задумчиво посмотрела в окно.

– Брендовые тряпки, навороченные телефоны и поездки в кафе на крутых внедорожниках… – заметив мою вскинутую бровь, она усмехнулась. – Что уставилась, сестренка? Думаешь, я не видела в окно тачку, из которой ты вывалилась?

– Это не твое дело, – прорычала я как можно тише, пока официантка расставляла блюда на нашем столе.

– Я не позволю тебе продать дом родителей, – заявила Эмбер. – Он дорог мне как память.

– Ох, заткнись, Эмбер! – не выдержала я. – А почему мамины украшения, которые ты выменяла на травку, не были тебе дороги как память? Или отцовские часы, которые ему достались от прадедушки? Долбаная лицемерка!

– Дом – это другое, – спокойно ответила Эмбер.

Я закрыла глаза и откинула голову на спинку кожаного дивана, пытаясь успокоить дыхание. Я чувствовала себя спятившей Алисой, которая неожиданно очутилась в Стране Пиздецов.

Мысли об украденной шантажистами трофейной шайбе не давали мне есть, спать, разумно мыслить… Мои нервы были натянуты, как старые струны, готовые в любую секунду порваться. Даже парни заметили, что со мной что-то не так, и мне пришлось лгать им, что я все еще себя неважно чувствую после перенесенной болезни.

Распахнув глаза, я увидела, что сестра копается в моем телефоне. Мой пульс мгновенно подскочил.

– Что ты там ищешь?

– Да вот, решила записать твой новый номер, надеюсь, ты не против?