Выяснилось, что Лесли ничуть не ошиблась насчет размера. Нина быстро приняла душ и помыла волосы, после чего распустила их, не связав за спиной, как делала всегда. Они, конечно, были слишком длинными и непослушными, но тут уж ничего не поделаешь. А потом через голову надела белое платье. Оно село на нее так, словно его сшили на заказ, и ощущалось куда более легким и эластичным, чем Нина ожидала. Его явно шили специально для танцев. Затем Нина втиснулась в корсет. Он закрыл ее талию и грудную клетку, а вот грудь осталась над ним.

Нина с некоторым недоверием изучила себя в зеркале. Обычно, из соображений удобства, она предпочитала бесформенную одежду. Но это платье, в сочетании с плоскими туфлями, было невероятно удобным. Но оно также выглядело чрезвычайно провокационным по сравнению с ее повседневными нарядами.

Нина вдруг испугалась, что никто другой не оденется так же, что это просто какой-то грубый розыгрыш, чтобы смутить чужачку. Потом она вспомнила, что говорил о прелестных девушках доктор Макфарлан, и решила, что такое вряд ли возможно. Или все-таки да?

Нина раскраснелась, восхищаясь собственным отражением. Корсет превратил ее талию в нечто неземное, а грудь, вообще-то небольшая и не слишком впечатляющая, красовалась над ним… Стоит ли удивляться, что в прежние времена женщины постоянно носили корсеты, подумала Нина. Она ради пробы покружилась на месте, улыбаясь самой себе, – и тут вдруг заметила, что в дверях кто-то стоит.

Она в ужасе, задохнувшись, повернулась – и с запозданием сообразила, что это Леннокс.

В первое мгновение он просто бессовестно таращился на нее. Потом опомнился.

– Извини! Извини! – воскликнул он, вскидывая руки и пятясь назад. – Дверь была открыта…

Нина оставила ее распахнутой после ухода Лесли, чтобы гостиную немного продуло ветерком.

– Ты меня жутко напугал!

– Прошу прощения, извини… Я не из тех домохозяев… Ты только не подумай…

– Все в порядке, – усмехнулась Нина. – Я просто растерялась, оттого что меня застукали, когда я прихорашивалась.

Леннокс снова посмотрел на нее, но как-то нервно, как будто делал что-то неправильное.

– Значит, ты идешь на праздник?

– Нет! – рявкнула Нина. – Я так одеваюсь, когда мне хочется расслабиться!

Леннокс неожиданно расхохотался.

– Вообще-то, – сказал он, – тебе это очень к лицу.

– Вот только не надо болтать, как полоумный!

– Я и не… Ты прекрасно выглядишь! Как будто наконец-то сбросила свой кардиган.

– Я не ношу кардиганы!

– Твой метафорический кардиган, библиотечный. Как будто… – Для Леннокса речь была слишком длинной, он стал сбиваться. – Ты всегда словно громоздишь вокруг себя что-то, стараешься выглядеть меньше и незначительнее. Чем ты есть на самом деле.

Нина моргнула.

– Как будто не хочешь, чтобы тебя замечали, – закончил Леннокс.

– Это на тот случай, если кому-то вдруг захочется бросить меня на склоне холма.

Во взгляде Леннокса отразилась озадаченность.

– Не понял?

– Не важно.

Он тут же развернулся, чтобы уйти. Но, пройдя полпути, остановился около фургона и снова повернулся.

– Ты не можешь ехать туда на этом чучеле. Хочешь, подвезу?

– А ты идешь? – удивилась Нина.

– Придется, если я хочу, чтобы люди в этом городе продолжали покупать у меня шерсть, – фыркнул Леннокс. – Нет выбора, черт побери!

– Ладно, тогда все в порядке, – улыбнулась Нина. – Может, на этот раз ты начнешь танцевать немного раньше.

Леннокс растерянно наморщил лоб, он, похоже, совершенно забыл о танцах в амбаре.

– Я и не думал об этом, – проворчал он, направляясь к дому. – Зайду через двадцать минут.

– У тебя два килта? – с удивлением спросила Нина, глядя на Леннокса, появившегося через двадцать минут.

Она пыталась усмирить свои волосы, но безуспешно, и в конце концов просто скрутила их в два жгута, уложив на голове на манер диадемы.