Книжный магазинчик счастья - Дженни Колган (2020)

Одно из моих достижений, которым я особенно горжусь, – это чтение во время кормления грудью (подложите подушку под головку ребенка!). Еще я читаю во время сушки волос (у меня ужасные волосы), во время чистки зубов (у меня отличные зубы, возможно потому, что я чищу их намного дольше положенного). А также в то время, пока я ожидаю смены сигнала светофора с красного на зеленый. Как-то я запиралась в ванной во время ужасно скучной свадьбы (не моей!). Удается погрузиться в чтение, когда дети на занятиях (однажды я одолела целый роман, пока они в дождливый день играли в бассейне в мяч – думаю, тот день всем нам понравился). Я читаю во время педикюра (маникюр я никогда не делаю, потому что в это время невозможно читать) или когда стою в какой-то очереди. Даже в церкви (грех, конечно, и за него меня вполне справедливо накажут). Читаю в деловых поездках, когда мне приходится в одиночестве обедать в ресторанах (а с книгой вы никогда не будете одиноки). И если вернуться туда, где все это начиналось, я миллион часов читала на заднем сиденье старого отцовского «Сааба 99», а голова спящего младшего брата лежала у меня на коленях. В общем, расскажите мне, где читаете вы. Потому что любой день с книгой немножко лучше дня без нее, а я желаю вам только самых счастливых дней.

Ну а теперь познакомьтесь с Ниной…

Ваша Дженни

Глава 1

Проблема с хорошими вещами состоит в том, что они очень часто маскируются под вещи ужасные. И разве не было бы чудесно, если бы в тот момент, когда вы одолеваете какие-то трудности, кто-то просто хлопнул бы вас по плечу и сказал:

– Не беспокойся, оно того стоит! Сейчас это выглядит просто жуткой дрянью, но я обещаю: в конце все будет хорошо!

А вы бы воскликнули:

– Спасибо, добрая фея!

И вам бы ответили:

– Да не за что, детка!

Да, это было бы полезно, но такого не случается, и поэтому мы иногда слишком долго пробираемся через то, что не приносит нам счастья, или чересчур быстро отступаем к чему-то более реальному, и нередко невозможно точно определить, что лучше, а что хуже.

Жизнь, что ждет впереди, может казаться весьма унылой. По крайней мере, так думала Нина.

Нина Редмонд, двадцати девяти лет, приказывала себе не плакать на людях. Если вы когда-нибудь пытались сделать себе выговор, то знаете, что это не слишком помогает. Но она ведь была на работе! А на работе плакать не полагается.

Нина гадала, позволял ли себе такое кто-нибудь другой. Потом подумала, что, может быть, такое случалось со всеми, вплоть до Кэти Нисон, с ее жесткими, слишком светлыми волосами и тонкими губами, и ее таблицами. Как раз в этот момент Кэти стояла в углу, скрестив руки и мрачно наблюдая за комнатой после того, как произнесла перед маленькой командой, частью которой была Нина, полную странных выражений речь, в ней она сообщала о сокращении и о том, что Бирмингем не может позволить себе содержать все библиотеки даже при режиме строгой экономии, к которому они уже привыкли.

Нина решила, что, пожалуй, Кэти никогда не плакала. У некоторых людей просто нет слез.

Чего Нина не знала, так это того, как Кэти Нисон плакала по дороге на работу и по дороге с работы домой, – обычно после восьми вечера, – каждый раз, когда ее заставляли кого-то уволить по сокращению штатов или просили на несколько процентов сократить и без того тощий бюджет, когда ей приказывали проводить проверку документов по новым правилам или ее начальник в четыре часа в пятницу сваливал на нее новую груду административной работы, а сам отправлялся кататься на лыжах, что случалось с ним весьма часто.

В конце концов Кэти все разгребала и шла работать в магазин сувениров Национального фонда, организации по охране исторических памятников, за пятую часть жалованья – и никаких слез! Но эта история не о Кэти Нисон.