Книжный магазинчик счастья - Дженни Колган (2020)

Нина все меньше и меньше проводила времени на ферме, по мере того как ее «Книжный магазинчик счастья» становился все более востребованным. После первой неудачной попытки, во время которой дети швыряли друг в друга изюм и завывали, как Акела, «читающие детки» стали весьма популярны, к тому же в разных местах теперь возникали группы по интересам. Нина изо всех сил старалась для каждой из этих групп найти самое лучшее вместо того, чтобы предлагать нечто новое и дорогое. Впрочем, младшим нравились абсолютно все книги Мориса Сендака.

Только представь, – как-то вечером написала Нина Гриффину, – ты приходишь к издателю и говоришь: «Я рисую эту книгу комиксов о голом мальчике, которому кое-что запекли в пирог – с сахаром, к чаю, – в стиле актера Оливера Харди».

Звучит зловеще, – ответил Гриффин.

Я работаю, не считая часов, – продолжила Нина. – И все мои мысли в книжных образах. А поскольку я так много работаю, это похоже на «Тяжелые времена», но потом я возвращаюсь домой – и это «Неуютная ферма» Стеллы Гиббонс.

Хотелось бы мне мыслить только книжными образами, – печально откликнулся Гриффин. – Нам тут вообще не позволено думать о книгах. Сплошные социальные медиа.

«Рабы Майкрософта»?

Боже мой, да они слишком молоды, чтобы хоть слышать о таком! Им тут по двадцать три, и они постоянно пытаются затащить меня в ночные клубы.

Мне казалось, тебе это нравится.

Я измучился! – тут же написал Гриффин. – И уже рискую схлопотать болезнь печени от алкоголя. Они только и делают, что вопят: «Классно!» – на все подряд. Надеюсь, моя деловая оценка удержится. Конечно, тебе о таком больше не приходится беспокоиться.

Верно, – написала Нина. – И об отпускных тоже. Или об оплате больничного. Или о выходных.

Бугага, Джеймс Хэрриот! Я должен написать десять страниц отчета о графике движения посетителей! А я даже не знаю, что это значит!

Они закончили переписку, Нина вздохнула и попыталась вернуться к чтению, чтобы улучшить настроение, но, за что ни бралась, романтические герои тут же напоминали ей Леннокса, если были резкими и необщительными, или Марека, если были нежными и обаятельными, – и в итоге Нина решила, что просто сходит с ума. Она тревожилась, не могла заснуть и наконец решила, что вполне может – даже должна – прогуляться по прежней дороге, не впадая в сентиментальность. Его ведь там не может оказаться, он не остановится, а даже если и так, им больше нечего сказать друг другу. Но прогулка должна помочь ей заснуть, даже вселить надежду, что однажды появится кто-то еще, что еще не вся романтика умерла, просто время иногда выпадает неудачное.

Парсли с надеждой тявкнул, когда она уходила, но Нина прошла мимо него, попутно распугав дремлющих кур. Вовсю цвел боярышник, его густой аромат висел в ночном воздухе. Нина поплотнее закуталась в куртку и пошла дальше. Она чувствовала, что куда лучше будет побродить вокруг, чем сидеть в прекрасном доме, размышляя о будущем, – в доме, ей не принадлежавшем, а вскоре он не будет принадлежать и Ленноксу, его отберет женщина, которой он совершенно не нужен. Этой женщине не нужен чудесный Кирринфиф, и ферма, и овсянки, порхающие вокруг городка в середине лета, ей вообще ничего здесь не нужно, она превратит все это в деньги и пустит их на ветер.

Нина сердито засунула руки в карманы. Конечно, она могла поискать для себя что-то тут же, предположила она. Вот только ни у кого ничего не было, если не считать одной комнаты над пабом, – но Нине это совсем не нравилось, а чего-то получше не найти. Зато Оркни сообщал, что у них имеется милый свободный фермерский домик, который она могла бы арендовать, вполне благоустроенный, чрезвычайно дешевый, и, кстати, если бы она сумела привлечь двадцать-тридцать тысяч молодых людей, чтобы снова заселить остров, это было бы просто грандиозно, спасибо.