Я путешествую одна - Самюэль Бьорк (2015)

– Вот как я вижу эту историю. В 2006-м кто-то украл ребенка из больницы в Хёнефоссе. Существует две основные причины украсть ребенка. Первая – это шантаж и требование выкупа, но никто не получал никаких требований, так что этот вариант мы отметаем. Вторая причина – что кто-то хочет себе ребенка. Все это время я думала, или даже чувствовала, что преступник – женщина. Женщина хочет ребенка. Давайте попробуем продолжить историю. У этой женщины есть доступ к родильным палатам. Как мы уже видели, украсть ребенка намного проще, чем нам кажется. Особенно того, у кого нет родителей. Так вот, эта женщина крадет ребенка. Естественно, начинается переполох, все ищут, мы, СМИ, все. Никто не хочет так много мороки. Женщина находит козла отпущения, Йоакима Виклунда. Он вешается очень кстати. Кстати для всех. Что показывает отчет о вскрытии? Правильно. Не было никакого вскрытия. Он повесился. Он признался. Дело закрыто. Можно жить дальше.

Она перевела дыхание и выпила немного «Фарриса». Она не планировала речь и говорила сейчас скорее сама с собой, чем с остальными.

– Сейчас мне пришло в голову, что если бы мы сделали вскрытие, вполне возможно, что мы нашли бы нечто интересное, например, иглу в шее шведа. Очень подходящий и умный способ, правда? Передозировку наркоза в шею, прямо под веревку, очень сложно обнаружить, если нет подозрений об убийстве. Ну что же, это одна теория. И вот, у нас есть женщина. С ребенком. Которая умеет делать уколы. У которой есть доступ к наркозу.

– Медсестра? – предположил Людвиг.

– Очень возможно, – кивнула Миа. – Но мы не нашли ни одного подозреваемого среди медсестер Хёнефосса. У нас есть женщина, укравшая ребенка. И все хорошо. СМИ больше не пишут об этом, мы сдались. Но вот, что-то пошло не так. Может быть, ребенок умирает. Ребенок умер, и она решает преследовать нас. Мы виноваты в смерти ребенка. Мы должны были найти ее. Мы должны были спасти ребенка. И Мунк несет ответственность за это. И она начинает охоту на Мунка.

Миа покашляла и сделала глоток «Фарриса». В комнате стояла абсолютная тишина. Все знали, что Миа умела. Никто не прерывал ее теперь, когда она начала говорить.

– Эта женщина невероятно умна, – продолжила Миа. – Может быть, у нее легкая шизофрения. Она считает, что украсть ребенка – это правильно, и не имеет ничего против убийства. Для нее это морально верно, значит, она должна была пережить что-то… что-то…

Она не нашла подходящих слов.

– Даже не знаю, что это могло быть, но как бы то ни было. У нее ясное сознание и одновременно не ясное. Во всяком случае, она видит мир не так, как мы с вами. Она безумно любила ребенка, который умер. Наверное. Ребенок пошел бы в школу этой осенью. А теперь он мертв. Думаю, она так это видит. Я путешествую одна. Лента. Марк 10:14. Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им. Девочки отправляются в путешествие на небо.

Миа все больше и больше говорила сама себе. Все начало проясняться. Узлы распутывались. Все, что было скрыто в облаках в ее голове.

– Эта женщина невероятно заботлива. Она обожает детей. Хочет защищать их. Моет и украшает их. Нельзя делать им больно. Так что, две вещи.

Миа закашлялась. Она очень устала, но продолжила.

– Две вещи. Именно они показались мне странными. Весь хаос, все знаки, я сначала не понимала их, слишком много ловушек и препятствий, и да, я не осознавала этого вначале, но теперь я думаю, что есть две вещи. Первая – это девочки. Ребенок не должен быть один. О да, да, да. Это ее вина, что он умер. Причина в ней. Она хочет все исправить. Найти ребенку подруг. Но это наша ошибка. Мы должны были остановить ее. Черт, я потеряла нить…

– Две вещи, – дружелюбно сказал Карри.