Жестокие слова - Луиза Пенни (2015)

— Холодный вечер, — сказала Рут, плюхаясь на стул рядом с Гамашем и больно ударив его по коленке своей запачканной грязью тростью. — Извините, — сказала она и ударила его еще раз.

Она совершенно не обратила внимания ни на разговор между Гамашем и Оливье, в который вмешалась, ни на напряжение, возникшее между ними. Она перевела взгляд с одного на другого.

— Ну, хватит этой веселой болтовни. Вы можете поверить в то, что Оливье сделал с телом? Его идиотизм затмевает даже ваш собственный. Дает мне представление о бесконечности. Ощущение почти духовное. Сыр?

Она взяла последний кусочек сыра и потянулась за виски Гамаша, но он успел первым. Появилась Мирна, за ней Клара и Питер, которые рассказали всем о Дени Фортене. Все выразили Кларе сочувствие и сошлись на том, что она поступила правильно. Потом они пришли к выводу, что утром она должна позвонить Фортену и попросить прощения. Потом решили, что делать это все же не стоит.

— Я видела на лугу Розу, — сказала Клара, спеша сменить тему. — Она просто красавица в этом плащике.

Она удивилась, увидев на утке непромокаемый плащ, но потом решила, что Рут просто приучает Розу к ношению одежды.

Разговор неминуемо вернулся к Оливье и Отшельнику, мертвому и живому. Рут наклонилась и взяла Оливье за руку:

— Ничего страшного, дорогой, мы все знаем, что ты жадный. — Потом она посмотрела на Клару. — А ты бедная, а Питер мелочный, а наш Клузо, — она повернулась к Гамашу, — спесивый. А ты… — Она повернулась к Мирне, потом снова посмотрела на Оливье. — А кто это вообще? Она постоянно ошивается где-то поблизости.

— Ты отвратительная, выжившая из ума, пьяная старуха, — сказала Мирна.

— Я еще не пьяна.

Они допили заказанное и ушли, но прежде Рут передала Гамашу аккуратно сложенный и разглаженный по краям листок бумаги.

— Передай это тому пареньку, который вечно ходит за тобой следом.

Оливье смотрел из окна на Розу, которая неподвижно сидела на травке в ожидании Рут. А того, кого хотел увидеть Оливье, за окном не было.

* * *

Габри любопытнее всего было встретиться со святым. Винсентом Жильбером. Мирна побаивалась его, а в мире было не так уж много людей, которых она побаивалась. Старик Мюнден и Жена сказали, что его книга «Бытие» и его работа в Лапорте изменили их жизнь. И само собой разумеется, жизнь Шарли.

— Bonsoir, — нервно поздоровался Габри.

Он посмотрел на Винсента Жильбера. Воспитанный в католической вере, Габри провел бесконечные часы в церквях, где на витражных окнах были показаны мученические жизни и величественные смерти святых. Отойдя от церкви, он взял с собою одно: уверенность в том, что святые были хорошими ребятами.

— Что вы хотите? — спросил Марк Жильбер.

Он, его жена и мать стояли у дивана, образуя полукруг. Его отец, словно космический спутник, находился на отдаленной орбите. Габри ждал, что Винсент Жильбер успокоит сына, скажет, что гостя нужно встречать вежливо. Урезонит его.

Жильбер-старший молчал.

— Итак? — сказал Марк.

— Я приношу извинения, что не пришел познакомиться с вами раньше.

Марк фыркнул:

— Тут уже приезжал «Уэлкам вэгон»[77] и оставил нам посылочку.

— Марк, прошу тебя, — сказала Доминик. — Он наш сосед.

— Не по нашему выбору. Будь это в его власти, нас бы давно уже здесь не было.

И Габри не стал это отрицать. Это было верно. Их неприятности начались с появлением Жильберов. Но вот они обосновались здесь, и теперь что-то нужно было сказать.

— Я пришел извиниться, — сказал он, стоя в свой полный рост в шесть футов один дюйм. — Мне жаль, что я не сумел оказать вам надлежащее гостеприимство. И примите мои извинения в связи с подброшенным телом.

Да, это явно было неубедительно, как он того и опасался. Но по меньшей мере, он надеялся, что голос его звучал искренне.

— А почему сюда не пришел Оливье? — спросил Марк. — Не вы это сделали — с чего это вы извиняетесь?