Стеклянные дома - Луиза Пенни (2019)

Она ущипнула его за ухо, и его веки открылись, хотя взгляд оставался рассеянным.

– Мы можем поставить его на ноги?

Бовуар и Матео подняли его с пола и поддержали. Патрик был как пьяный. Голова его моталась, глаза моргали. Судя по всему, он пытался всплыть из омута на поверхность, но это ему не удавалось.

Доктор Харрис направилась через бистро к выходу, следом за ней ковылял Патрик, поддерживаемый Бовуаром и Матео.

Леа хотела было последовать за ними, но Гамаш остановил ее.

– Он что-то принимает? – спросил Гамаш, пристально глядя на нее.

– Нет.

– Самое время сказать нам.

– Я и говорю. Патрик из всех нас самый правильный. Он даже почти не пьет. – Она покачала головой. – Это моя вина. Глупо, зря я дала ему лекарство.

И виски, подумал Гамаш, разглядывая женщину. Она казалась искренне расстроенной.

– Все в порядке? – спросил Оливье, приоткрыв дверь и просунув в комнату озабоченное лицо.

– Oui. Месье Эванс пришел в себя, – сказал Гамаш. – Ему нужно отдохнуть.

– Если что, только позовите.

– Merci, patron, – сказал Гамаш.

Когда Оливье исчез, Гамаш показал Леа на стул. Она села, а Гамаш и Лакост устроились рядом.

– Вам не приходит в голову, кому могла помешать Кэти? – спросил Гамаш.

– Честно говоря, не приходит, – ответила она.

Лакост, не будучи циником, всегда настораживалась, слыша из чьих-то уст ответ «честно говоря» во время допроса. Но Леа Ру казалась искренней и была в самом деле потрясена.

Впрочем, напомнила себе Лакост, эта женщина – политик. А политика – это театр.

Теперь настала очередь Леа изучать их. Ее проницательные глаза были устремлены на старших чинов Квебекской полиции.

– Вы считаете, что Кэти убил кобрадор? – Она переводила взгляд с одного на другую.

– Так же считают месье Эванс и ваш муж. А вы – нет?

– Я не понимаю, зачем ему это понадобилось, – ответила Леа. – Получается, что кобрадор объявился здесь из-за Кэти. И все это время она была его целью.

– Возможно, – сказала Лакост. – Доподлинно нам пока известно, что человек в костюме исчез, а мадам Эванс убита. Для совпадения многовато, вам не кажется?

Леа Ру обдумала ее слова:

– Это не означает, что он с самого начала приходил за ней. Может быть, он впал в ярость, а тут подвернулась она. Во время вечерней прогулки.

– Но она была не на прогулке, верно? – сказала Лакост. – Она была в церкви. Зачем?

Леа откинулась на спинку. Задумалась.

– Во время наших путешествий Кэти часто заходила в церкви. Она архитектор, и церкви ее очаровывали. Аркбутаны и контрфорсы. – Она улыбнулась. – Боюсь, это единственное, что я запомнила.

Она вернулась из прошлого в настоящее.

– Но то были собор Парижской Богоматери, Шартр, Мон-Сен-Мишель. Не очень похоже на вашу деревенскую церквушку.

Гамаш положил ногу на ногу и кивнул. У Святого Томаса явно не имелось контрфорсов, хотя находиться в нем было приятнее, чем в соборе Парижской Богоматери. Впрочем, все зависело от того, что тебе нужно.

– Тогда почему она могла там оказаться? – спросил он, повторяя вопрос Лакост.

Леа отрицательно покачала головой:

– Может, захотела немного посидеть в тишине. Может, стало холодно и она зашла погреться. Откровенно говоря, не знаю.

Гамаш отметил, что Изабель не сказала ни о месте, где нашли Кэти, ни о костюме кобрадора, в котором ее нашли.

В высшей степени символическом костюме. Этот костюм говорил о грехе. О долге. О бессовестности и о плате. Он говорил о мести и стыде. Он был обвинением.

И его надели на мертвую женщину.

Не по ошибке, а с целью. Намеренно.

Да, подумал Гамаш, связь между мадам Эванс и кобрадором существует.

Вопрос состоял в том, знали ли ее друзья, что это за связь.