Тайная история - Донна Тартт (2015)

Судя по штемпелю, письмо было отправлено из Бостона четыре дня назад. Бросив все, я помчался в аэропорт, сел в самолет и уже через несколько часов вошел в отдельную палату больницы Бригхем-энд-Уименс. Фрэнсис — бледный как смерть, но живой — лежал, бессильно вытянув руки с забинтованными запястьями. Выяснилось, что уже после того, как он потерял сознание, в ванную заглянула горничная его тетушки.

С тех пор как он покинул Хэмпден, прошло без малого четыре года. Я был страшно рад его видеть, и, по-моему, он меня тоже. Мы без умолку болтали о всякой ерунде под уютный шум дождя за окном.

— Кстати, ты слышал, что я женюсь? — спросил он вдруг.

— Расскажи кому-нибудь другому, — засмеялся я, уверенный, что это шутка.

Но он запустил руку в ящик тумбочки и достал фотографию, с которой улыбалась голубоглазая блондинка, немного похожая на Марион.

— Симпатичная…

— Тупая как пробка! — с жаром ответил он. — Ненавижу ее. Знаешь, как прозвали ее мои кузены? Черная Дыра.

— Почему?

— Потому что ее появление вызывает моментальный коллапс любой беседы.

— Зачем же ты женишься?

Фрэнсис помолчал, потом сказал, доставая сигарету:

— Я встречался с одним человеком. Он адвокат, выпускник Гарварда. Мне кажется, вы бы нашли общий язык. Правда, он любит приложиться к бутылке, но это ничего. Зовут его Ким.

— И что?

— И как-то раз мой дед застал нас вдвоем… Я раньше думал, такое только в анекдотах бывает.

Справиться с зажигалкой он не мог — большой палец не действовал из-за поврежденного сухожилия. Я дал ему прикурить.

— Так вот, теперь мне нужно жениться, — заключил он, выпустив дым.

— «Нужно»?

— Да. Иначе дед оставит меня без гроша.

— А устроиться на работу ты не можешь?

— Нет.

Как и в былые времена, подобный ответ вызвал у меня сильное раздражение, но теперь я только усмехнулся:

— Хм, я вот как-то умудряюсь зарабатывать себе на жизнь…

— Ты к этому привык.

Дверь приоткрылась, и, заговорщицки улыбаясь, к нам заглянула персональная медсестра Фрэнсиса:

— Мистер Абернати, к вам тут кое-кто пришел.

Фрэнсис зажмурился, словно ожидая удара:

— Это она.

Медсестра ретировалась. Мы переглянулись.

— Фрэнсис, одумайся.

— От меня уже ничего не зависит.

В палату танцующей походкой вошла блондинка с фотографии. Ее розовый свитер украшала вышивка из голубых снежинок, волосы были затянуты в хвостик лентой того же оттенка розового.

Я нашел ее очень миловидной, даже красивой. На одеяло посыпались подарки: плюшевый мишка, упаковки «желейных бобов», номера «Джи-Кью», «Атлантик мансли», «Эсквайра»… «С каких это пор Фрэнсис читает глянцевые журналы?» — изумился я.

Она чмокнула больного в лоб:

— Милый, ну что ты как маленький… Мы ведь, кажется, договорились, что ты больше не куришь?

Выхватив сигарету, она затушила ее в пепельнице, после чего одарила меня сияющей улыбкой.

— Присцилла, познакомься, это мой друг Ричард, — монотонно произнес Фрэнсис.

Она распахнула глаза:

— О, я про тебя так много слышала!

— А я про тебя, — вежливо ответил я, и на этом, как по волшебству, разговор иссяк.

На следующий день в Бостон приехала Камилла — она тоже получила «предсмертное» письмо.

Вспоминая, как Генри сидел у моей постели в больнице Монтпилиер, я читал Фрэнсису «Нашего общего друга», а потом задремал в кресле. Проснувшись от его изумленного возгласа, я открыл глаза и подумал, что грежу.

Она выглядела старше своих лет. Осунувшееся лицо, потемневшие волосы, стрижка под мальчика. Все эти годы мне подспудно казалось, что Генри увел ее за собой в царство теней; сам того не сознавая, я уже не надеялся встретить ее снова. Тем сильнее было мое потрясение, когда она вдруг возникла передо мной — увидев ее померкшие, но все еще обворожительные черты, я чуть не умер от счастья.

Фрэнсис раскрыл объятия: