Мёртвое озеро - Рэйчел Кейн (2018)

Я не хочу уходить. У меня такое чувство, словно покинуть это странное холодное укрытие означает признать что-то невероятно тяжелое. Что-то, от чего я хотела спрятаться, точно ребенок, натягивающий одеяло на голову.

Иррационально, безумно и неожиданно я желаю, чтобы рядом был Мэл. Это ужасает меня, но мне нужен кто-то, к кому я могу обратиться, кто-то, кто может разделить это ощущение пустоты. Быть может, мне нужен не Мэл, а сама его идея. Кто-то, с кем у меня так много общего – горе, страх, дети. Я хочу, чтобы он обнял меня и сказал, что всё в порядке, пусть даже этот Мэл был всего лишь ложью, всегда ложью. Даже тогда, в прошлом, когда я была Джиной.

Кеция выводит меня наружу. Мы оставляем тайную комнату открытой, и я опускаюсь на один из кухонных стульев – тот, на котором Ланни сидела за завтраком. Все вокруг несет в себе память – отпечатки пальцев на деревянной столешнице, почти пустая солонка… я просила Коннора насыпать в нее соль, но он забыл.

На полу под стулом валяется одна из заколок Ланни, с изображением черепа, и в ее креплении застрял один-единственный шелковистый волосок. Поднимаю заколку и держу на ладони, и когда я подношу ее к носу, то чувствую запах волос Ланни. На глаза мне наворачиваются слезы.

Сэм сидит рядом со мной, и его рука лежит рядом с моей. Не знаю, когда он успел подсесть ко мне – словно бы просто появился рядом, точно время совершило скачок. Реальность снова распадается. Все кажется далеким, но тепло его кожи проникает в мое тело, словно солнечный свет, пусть даже всего на полдюйма.

– Гвен, – произносит Сэм. Мне требуется некоторое время, чтобы сообразить, что это мое имя, я приучилась верить в то, что это мое имя. Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом. Что-то в его глазах успокаивает меня. Отводит меня на дюйм или два от темной пропасти, навстречу чему-то, чуть-чуть похожему на надежду. – Гвен, мы найдем их, понимаешь? Мы найдем детей. У тебя есть какие-нибудь мысли насчет…

Его прерывает звонок моего сотового телефона. Я хватаю его неистово трясущимися руками, роняю на стол и принимаю звонок на громкой связи, даже не взглянув на номер звонящего.

– Ланни? Коннор? – Я не узнаю́ голос, который мне отвечает. Кажется, это мужской голос, но он мог быть пропущен через специальную программу, меняющую тембр.

– Ты думаешь, что тебе все сошло с рук, бешеная сука? Можешь бежать, но тебе нигде не спрятаться, и, когда мы доберемся до тебя, ты пожалеешь, что твой долбаный муж не вздернул тебя и не содрал с тебя шкуру заживо!

Это застает меня врасплох и лишает способности дышать, двигаться, думать – на секунду или две. Сэм отшатывается, как будто его ударили. Кеция, склонившаяся над столом, делает шаг назад. Ядовитая мерзость этих слов, даже произнесенных искусственно обработанным голосом без интонаций, повергает в шок.

Мне кажется, что проходит целых полчаса, прежде чем я нахожу слова, но на самом деле это длится не дольше одного удара сердца, а потом я кричу:

– Верни мне моих детей, ублюдок!

На другом конце линии наступает молчание, как будто я застала его врасплох. Как будто не следую какому-то заранее заданному сценарию. Потом синтезированный голос произносит:

– Какого хрена?

Это явно прозвучало удивленно, однако меняющие голос алгоритмы вымыли из него все эмоции.

– Они в порядке? Если ты что-то сделал с моими детьми, сукин сын, я найду тебя и разорву на части… – Я уже стою, склонившись над телефоном и упираясь в стол одеревеневшими руками, и мой голос так резок и громок, что может, наверное, дробить стекло.

– Я не… э-э… ё-моё! Черт! – Связь со щелчком прерывается, и спокойное музыкальное попискивание телефона свидетельствует о том, что сигнал потерян. Я оседаю на стул, хватаю телефон и проверяю идентификацию звонившего. Конечно же, звонок был с неопределяемого номера.

– Он не знал, – говорю я. – Он даже не знал, что они пропали.