Угроза А-класса - Данияр Сугралинов (2018)

— Ты «угроза»? — спросила она, открывая новую банку пива.

— Что? — на всякий случай я отсел от неё подальше. — Не переживай, Тисса, я тебя не трону.

— Да нет! — она отмахнулась, подсела ближе и улыбнулась. — Здесь можешь угрожать мне, — она «покивала» двумя пальцами, — сколько угодно, я не против. Я о Дисе! Тебе дали статус «угрозы» за проклятие Патрика?

Я открыл рот, чтобы честно ответить, что за проклятие городского пьяницы я не получал никакого статуса «угрозы», но она мне помешала.

— Хотя, стоп! Стоп-стоп-стоп! Ш-ш-ш-ш-ш-ш! — зашипев, она наклонилась, чтобы закрыть мне рот ладонью, не удержала равновесие и плюхнулась мне на колени.

— Да ничего я не… — девушка всё-таки зажала мне рот.

Я неуклюже попробовал помочь Тиссе подняться, и моя рука легла ей на грудь. Под свитером определенно был именно этот вторичный половой признак. Увесистый такой признак, и именно там, где я так неаккуратно схватился. Я замер, боясь пошевелиться. Кажется, она была без бюстгальтера, по крайней мере, мои ощущения при касании явно об этом говорили.

— Вот. Молчи, — спокойно сказала Тисса, не делая попыток освободиться. — Можешь подержаться, если это поможет тебе сидеть, закрыв рот. И не пускай слюни! Алекс!

Я хмыкнул что-то одобрительное, и она продолжила:

— Прости. В любом случае я не права! Если ты «угроза», то тебе нельзя об этом никому говорить! Вообще! — она задумалась, вспоминая. — Вот только на днях случилось. Один парень слил нам инфу, что получил такой статус. Некромант Z-класса. Мы его ликвидировали.

— Это когда Эд опоздал?

— Ага. Уже через день разрабы влепили ему огромный штраф по очкам социальной значимости, и гражданство ему теперь не светит. Понятно, что никакой награды он вообще не получил, его персонажа просто удалили из песочницы, а ему самому по биометрии запретили доступы во все миры Игрового Консорциума на три года. Ты меня понимаешь, Алекс?

— Не очень. — Моя голова мотнулась, изображая непонимание и пьяную усталость, но это было не так. Я всё понял. У этой игры очень жесткие правила, которые проще соблюдать.

— И это хорошо, — обняв мои колени руками, пробормотала Тисса. — Если не понимаешь, значит, тебе и не надо это понимать. И я была права…

Не удержавшись, я поцеловал её в шею. Она еле слышно простонала, и я продолжил. От Тиссы так хорошо пахло, чем-то едва уловимым цветочным вкупе с её собственным будоражащим запахом. Девушка задышала чаще, а под моими губами по коже пошли мурашки…

Не знаю, сколько прошло времени, минута или час, прежде чем она мягко отстранилась и подняла голову:

— Извини, Алекс. Мне надо ехать. Отец будет переживать.

— Жаль.

— Мне тоже… — она помолчала и добавила: — Может быть, когда-нибудь… Проводи меня.

Мы молча встали с дивана. Она накинула капюшон и сняла с крючка рюкзак. Мы вышли и так же, не проронив ни слова, дошли до её флаера. Обошлось без банальных поцелуев на прощание. Тисса села в кабину, кивнула и улетела.

***

Солнце, наверное, стояло высоко, когда я проснулся. «Наверное», потому что самого светила на небе видно не было. Снова зарядил дождь, а свинцовые тучи, казалось, окутали весь город. Выглянув из окна, я поежился — холод проник под кожу, и мои зубы застучали.

Впрочем, окно я оставил нараспашку, мне было плохо и хотелось свежего воздуха. Тяжелая голова и сильная жажда — вот что испытывали родители после бурных ночей? То самое похмелье?

Почистив зубы, я выпил, наверное, литр воды. Кости и мышцы как-то противно ныли, и я решил разогнать кровь зарядкой. Она ли помогла или контрастный душ после, но мне стало легче. Физически легче, потому что душевно и так было очень хорошо. Полночи, проведенные с Тиссой, не выходили из головы и вызывали постоянную улыбку на лице.

Котопес Эйты, чувствуя моё настроение, стал собакой: прыгал, бегал, вилял хвостом и лаял, преданно заглядывая в глаза.