Восемнадцать с плюсом - Артем Каменистый (2018)

– Да, блин, я и сам голову ломаю. Получается, им что-то от нас надо. Лишь бы не научники… только бы не научники. У меня низкий болевой порог, я так не смогу. Если свихнешься от пыток – это навсегда, воскрешение не вылечит. Наверное… И вообще… ну его на хрен.

Дверь загремела приблизительно час спустя. Раскрылась нараспашку, после чего внутрь не вошел, а подбитым орлом влетел Годя. Опознать его получилось лишь по бритой башке и почти идеально круглому кровавому пятну на том месте, где недавно располагалось не обремененное признаками интеллекта лицо.

Читер, изучив беглым взглядом сокамерника, пришел к выводу, что, скорее всего, того не резали на органы. Здесь явно не скальпели поработали, а кулаки или что-то такое же простенько-брутальное.

Детально изучить последствия не позволил все тот же суровый бот. Встав в дверях, указал на Читера и сурово произнес:

– Эй, ты! Твоя очередь! На выход!

Не передать словами, как сильно Читеру не хотелось выполнять приказ, но он обоснованно подозревал, что отказ выйти приведет к последствиям, которые ему не понравятся. Добром или силой, но боты своего добьются. Поэтому, сжимая волю в кулак, подчинился.

Снаружи успели сгуститься сумерки. И это плохо, ведь освещение в металлической камере ярчайшее, глаза несколько секунд не выдавали информацию, адаптируясь к полумраку. Так что заработали не сразу, с опозданием занявшись изучением всего, до чего мог дотянуться взгляд.

Камера, как Читер и подозревал, оказалась оборудована в грузовике. Длинный кузов разделялся на четыре отсека, возможно, в остальных трех тоже сидят пленные в ожидании своей очереди на экзекуцию.

Местность незнакомая, да и карта говорит о том, что Читер здесь впервые. Похоже на дно пологой балки. Слева и справа тянутся поросшие скудным кустарником склоны, и там и там наверху местами просматриваются силуэты разнообразных бронемашин. Притаившись за складками рельефа, они контролируют подступы к немаленькому лагерю. Там же стоит что-то похожее на самоходную зенитную установку, направившую на небеса блоки с ракетами, и вращающуюся решетку антенны радиолокационной станции.

Лагерь предельно мобильный. Ни одной палатки, абсолютно все устроено на колесах. Одинаковые грузовики выстроились в два ряда, образуя уголок. Заметно, что их кузова приспособлены под казармы со складывающимися навесами перед входами. В каждой из них могут с приличным комфортом разместиться с десяток, а то и более солдат. Дальше понатыкано несколько минометных и пулеметных позиций, защищенных мешками с песком или землей, рядом с ними замерла на диво высокая бронемашина, направившая вдоль перегиба балки спаренную автоматическую пушку.

Читера повели не туда, а в обратную сторону, вверх. Там, защищая лагерь, расположился основной бронированный кулак: пара боевых машин пехоты и танк. Не доходя до них, два здоровенных грузовика, соединившись кузовами бок о бок, образовали самое большое мобильное строение в лагере. Нетрудно предположить, что именно в нем заседают здешние шишки.

Поднявшись по короткой лесенке, Читер схлопотал стимулирующий удар прикладом между лопаток, от которого в глазах потемнело. Когда развиднелось, обнаружил, что находится в немаленьком помещении. Дальняя его часть занята длинным столом, окруженным рядами пластиковых стульев, оставшееся пространство свободно, если не считать кресла, выглядевшего пыточным, что наводило на самые дурные предчувствия.

Предчувствия не обманули, именно в него Читера и усадили, не жалея перебросив скованные руки через узкую спинку. При этом их вывернуло в суставах с такой болью, что он не сдержал стон. На страдальческий звук мордоворот, устроивший этот садизм, довольно ухмыльнулся.

Сквозь слезы в глазах смутно разглядел, как перед креслом поставили стул, на котором устроился бот, отличающийся от однотипных охранников. Нет стандартной амуниции и полевой формы, одет так, что сразу понятно – офицер при полном параде.