Камень - Станислав Минин (2019)

Моя мама была младшим ребёнком в основной ветви рода Пожарских, всеобщей любимицей. И поэтому её смерть после родов расстроило весь род Пожарских, а причиной смерти почему-то назначили меня. Не добавило любви моим родичам и тот факт, что мне было не суждено пойти по традиционной для мужской части рода Пожарских стезе — военной. Я был бесталанным. В буквальном смысле этого слова. В то время, как мои сверстники в возрасте семи-восьми лет вовсю, под присмотром старших, пытались освоить одну из стихий — огонь, воздух, воду или землю, я мог оперировать всеми четырьмя стихиями одновременно, но только рядом с собой. Поначалу, я стал даже знаменитостью — как же, будущий «четверик», владеющий всеми стихиями, ко мне даже в роду стали относиться лучше, но через некоторое время стало понятно, что развитие моё застопорилось и толку от моих умений никакого. Наставники пытались разбудить во мне скрытый потенциал путем проведения тренировок, максимально приближенных к боевым, но это дало неожиданный результат — я научился контролировать защитные свойства своей ауры — ментального доспеха — до такой степени, что она стала практически непроницаема для чужого воздействия. Поначалу контроля хватало совсем не на много, буквально на несколько минут, но постепенно это время увеличилось. Благодаря постоянным тренировкам с Прохором и его вредности, я добился того, что этот ментальный доспех был у меня постоянно активирован на подсознательном уровне, иначе я мог получить нехилый такой ожог пониже спины от «огненного хлыста» с комментарием моего воспитателя:

— Опять булки расслабил, Лёшка, твоя защита — твоё единственное оружие.

По рассказам Прохора выходило, что ментальные доспехи умели носить очень многие, но, как правило, не очень продолжительное время, слишком быстро тратились силы на его поддержание. Именно этим объяснил мне мой наставник тот факт, что наш учитель по военной подготовке в лицее всегда ходил с пистолетом в кобуре по армейской привычке. Этим же объяснялись и мои постоянные победы в учебных поединках со своими сверстниками и ребятами постарше. А началось всё с того, что в третьем классе, когда начались эти самые поединки, состоялся мой первый бой. Против меня выставили мальчишку из параллельного класса, адепта воздуха. Он, как и я, ужасно мандражировал, и после отмашки судьи устроил вокруг меня некое подобие слабенького шторма. Я же врубил ментальный доспех на полную и стал пережидать. Через какое-то время ветер начал стихать, пыль осела, и я увидел на другом конце полигона, метрах в пятидесяти, моего визави. Именно на такое расстояние нас поставили судьи в целях безопасности, да ещё и делориевые браслеты надели, чтобы «загасить» силу. Что делать дальше, я не знал, и начал в растерянности озираться, пока не услышал крик Прохора:

— Подойди к нему!

Деревянной походкой я направился на противоположный конец полигона к моему противнику, который ожидал всякого, но не такого. Из последних сил он попытался сбить меня с ног резким порывом ветра, но на меня это не действовало. Подойдя к нему практически вплотную, я просто толкнул растерявшегося пацана в грудь. Он упал «пятой точкой» на песчаное покрытие полигона и заревел. Понятно, что мне присудили победу, но выводы, сделанные нашим учителем по военной подготовке и моим наставником Прохором, были диаметрально противоположными.

— Молодец, поздравляю с первой победой! — потрепал меня по голове Прохор.

А позже, уже в имении, спросил меня:

— Алексей, что вам в лицее говорят про оптимальное расстояние боевого контакта?

— Оптимальное расстояние боевого контакта на нашем ранге должно составлять не менее двадцати метров до противника! — отчеканил я заученное.

— Всё правильно. А почему? — он потрепал меня по голове.