Бригадный генерал. Плацдарм для одиночки - Макс Глебов (2018)

Вой сирены оповестил группу о том, что их бот тоже стал целью. В отличие от перехватчика, тяжелый летательный аппарат не имел возможности увернуться от ракеты. Пилот перехватчика тоже помочь не мог. У него сейчас хватало своих проблем.

Пилот бота отстрелил гроздь тепловых и локационных ловушек и повел свою неповоротливую машину на снижение. Но, видимо, ракета на ловушки не купилась. К звуку сирены добавился скрежет опускающегося пандуса, сопровождаемый шумом ворвавшегося внутрь воздушного потока.

– Прыгайте, лейтенант! – голос пилота сорвался на крик. Ракета идет на нас. С земли ведут. До взрыва двадцать секунд.

И тут Алексей увидел ракету. Она заходила сзади. В проеме, образованном опустившимся пандусом, инверсионный след прекрасно просматривался. Даже точку самой ракеты уже удавалось рассмотреть. Шла она уверенно, несмотря на все еще отстреливаемые ботом ловушки и работу генератора помех. В этот момент Алексей понял, что они не успеют. Да и прыгать с такой высоты – верное самоубийство. Но тут что-то тяжелое прилетело ему по шлему, да так, что в глазах помутилось. Как-то автоматически он зафиксировал, что это курсант задел его локтевым сочленением своего бронескафандра. А потом десантный отсек бота утонул в диком грохоте. В замкнутом пространстве звук работающего с максимальной скорострельностью роторного пулемета почти вышибал сознание даже в шлеме. Впрочем, возможно, из-за того, что забрало Алексей опустить не успел. Этот ад продолжался меньше секунды. Потом все стихло. Только будто сквозь слой ваты Алексей слышал, как дребезжат, катаясь по полу отсека сотни гильз. Сирена смолкла. Пандус начал закрываться. Бот с максимально возможной скоростью шел на посадку.

– Господин лейтенант, – пилот явно еще находился в состоянии шока, его голос дрожал, – ваш солдат сбил ракету. Так не бывает, но он это сделал. Мы экстренно садимся. Перехватчику повезло меньше. Он почти увернулся, но ракету дистанционно подорвали. Его зацепило частью поражающих элементов, и он вынужден возвращаться на базу. Еще не известно, дотянет ли.

Взгляд Алексея сфокусировался на курсанте. Видимо, при стрельбе он стоял на одном колене, а сейчас поднимался, чтобы занять свое место.

– Курсант, как ты это сделал? – Голос Ивана звучал куда тверже, чем у пилота бота. Чувствовалось, что в подобных критических ситуациях он бывал уже не раз. Алексею всегда нравилась его спокойная выдержка. Он вновь повернулся к курсанту. Ответ на заданный Иваном вопрос волновал его ничуть не меньше, чем сержанта.

Лавров сел на свое место, закрепил экипировку, что, как отметил Алексей, перед экстренной посадкой было явно не лишним, после чего поднял забрало шлема (он-то его опустить успел) и пояснил:

– В систему обработки данных в моем шлеме добавлен сопроцессор расчета упреждения для стрельбы по быстро маневрирующим целям. Он сопряжен с системой визуального распознавания. Дальше на него завязана псевдомускулатура экзоскелета, помогающая правильно навести пулемет или пушку. Собственно, моя роль сводилась к своевременному занятию позиции для стрельбы, указанию цели, выбору оружия и предварительному наведению. Остальное экипировка сделала сама.

– Что-то не слышал я раньше про такие костюмчики… – Начал Шефферсон, но договорить не успел. Бот довольно жестко тряхнуло, когда он коснулся земли. Стало не до разговоров. Пандус резко опустился. Началась высадка.

***

Задолго до…

– Ну что, полковник, как самочувствие? – в голосе генерала Клэя явно ощущалось напряжение.

– Пока без изменений, господин генерал, – я невесело усмехнулся. – Но врачи дают мне только месяц с небольшим нормальной жизни. Дальше мозг начнет разрушаться прогрессирующими темпами. И, как я понял, вариантов нет.