Моя дорогая жена - Саманта Даунинг (2020)

«И сколько раз мы так весело сиживали, пока Линдси томилась в плену?» – внезапно закрадывается в мой разум противная, неуютная мысль.

* * *

Спать я ложусь, удивляясь: вот уже несколько часов я не думал ни о Линдси, ни о полиции, ни о том, что мы с Миллисент творили. Вот какое воздействие оказывают на меня мой дом и все, что с ним сопряжено.

Мое детство было другим. Я рос в полноценной семье, с двумя родителями, в нашем прекрасном доме в Хидден-Оуксе, с двумя машинами, хорошими школами и множеством кружков по развлечениям, но мы никогда не ели вместе, как принято сейчас в моей семье. А если нам и доводилось обедать или ужинать одновременно, то мы игнорировали друг друга. Отец читал газету, мать смотрела стеклянными глазами в пространство, а я старался поесть, как можно быстрее, и выбежать из-за стола.

Родители выбирались посмотреть на мою игру в теннис, только если это был турнир и я проходил в последний раунд. И никто из них – ни мать, ни отец – не жертвовал ради меня своей субботой. Дом был местом для сна и хранения вещей, местом, которое мне хотелось быстрее покинуть. И я его покинул. Я уехал из страны при первой же возможности. Невозможно всю жизнь ощущать себя чьим-то разочарованием.

Впрочем, я не уверен, что дело было во мне. Может, я был единственный, кто мог скрепить родительский брак. Размышляя над этим годами, многократно прокручивая в голове воспоминания детства, я пришел к выводу, что родители и завели меня в надежде на то, что я укреплю их брак. Не сработало, и их разочарование обернулось моей несостоятельностью.

Я вернулся в Хидден-Оукс только потому, что моих родителей не стало. Глупая авария, которую нельзя было ни предугадать, ни предотвратить. Они ехали по автостраде, и у автомобиля впереди вдруг отлетело колесо. Оно врезалось в лобовое стекло роскошного отцовского седана, и мать с отцом погибли. Ушли сразу, так и не успев разойтись. Так и оставшись вместе и, без сомнения, несчастными.

Я не видел их тел. В полиции мне сказали, что лучше мне на них не смотреть.

А потом выяснилось, что у родителей было намного меньше денег, чем они делали вид. И я вернулся в дом, заваленный закладными. Денег едва хватило на гонорар адвокату по недвижимости – чтобы он все уладил и избавил меня от такого наследства. Мои родители оказались даже не теми, кем я их считал: они оказались обманщиками. Они не могли себе позволить жить в Хидден-Оуксе, лишь притворялись, что могли. А у меня не осталось никакой семьи, пусть даже плохой. А какая она – хорошая семья – я попросту не знал.

Нашу семью выстроила Миллисент. Я говорю так, потому что у меня самого ничего бы не вышло. Я и понятия не имел, как обустраивать домашний быт или собирать всех членов семейства за общим застольем. А Миллисент это знала и умела. Первый раз, когда Рори смог сесть на высокий стул, Миллисент пододвинула его к столу, и с тех пор мы ели всегда вместе. И, несмотря на возрастающее недовольство наших взрослеющих детей, мы до сих пор едим вместе.

Когда жена ходила беременной Дженной, она придумала для нашей семьи свод правил. Я их называю «Заповедями Миллисент».

Завтрак и ужин вместе, всегда.

Никаких игрушек или телефонов за столом.

Разрешения на них можно заслужить, только выполняя хозяйственные работы по дому.

Раз в неделю вечером общий просмотр кино.

Сахар ограничивается и заменяется по возможности фруктами, но не фруктовыми соками.

Все продукты будут натуральными, если позволят средства.

Физическая активность и спортивные тренировки поощряются. Но без принудиловки.

Все домашние дела должны быть сделаны до просмотра телевизора или видеоигр.

Когда я впервые увидел этот список, он вызвал у меня смех. Миллисент посмотрела на меня, и я тут же прекратил хохотать.

К тому времени я уже различал, когда она только притворялась рассерженной, и когда ее гнев был настоящим.