Правильный попаданец - Дмитрий Дашко (2020)

Махорку мне довелось попробовать в конце восьмидесятых, когда внезапно табачные изделия и мужские носки стали предметом страшного дефицита. Порой доходило до того, что солидные мужики подбирали бычки на улице – и я не шучу.

Те, кто довёл тогда страну до ручки, вполне заслуживали пули в лоб. И это тоже совсем не шутка.

- За хлеб и сало огромное спасибо! А вот махорки не надо, - твёрдо объявил я.

- А что такое? Уж извини, папиросы американские не по карману, - голос парня дрогнул. – До получки далеко.

И мне вдруг стало глубоко противно за то, что я ненароком задел его чувства. Он ведь искренне рад встрече со мной. Почему – другое дело, это я выясню потом. Ну, а я веду себя как сволочь какая-то. Блин, аж тошно.

Не по-людски это, не по-людски. Чувствую себя последней скотиной.

Надо как-то выруливать из ситуации.

- Курить завязываю, - примирительным тоном сказал я. – Доктор запретил. Говорит, вредная штука – табак. Капля никотина убивает лошадь.

- Ясно. – Парня мои слова успокоили.

Не из обидчивых, и это вызывало к нему искреннюю симпатию.

Он улыбнулся и щёлкнул указательным пальцем по горлу.

- Ну, а с этим делом как? Не запретили?

- Нет.

- Так это же здорово! Надо бы обмыть твоё чудесное выздоровление. Правда, пока нечем, но завтра что-нибудь придумаем. Да, мужики тебе приветы передают. Рады за тебя – слов нет.

- Спасибо! Ты им тоже от меня приветы передавай! Пусть держатся! – и ведь не знаю пока, о ком речь, но говорю вполне искренне.

- Обязательно! – пообещал парень.

Я набрал в грудь побольше воздуха, выдохнул и осторожно заговорил, надеясь, что после сказанного, не стану выглядеть в его глазах идиотом:

- Слушай, ты извини, пожалуйста, но у меня с памятью что-то не того… Наверное, эта самая – амнезия. Что-то помню, что-то не помню.

- А, ну это бывает, - кивнул он. – Я сам после контузии таким макаром мучался. Ничего страшного, потом в норму придёт.

- Хотелось бы…

- Да всё путём будет!

- Не сомневаюсь. Но на это время понадобится… ну ты сам по себе знаешь. И вот какая закавыка – уж больно избирательно как-то память работает. Например, что меня зовут Георгием помню, а вот как тебя – прости, но забыл.

Он посерьёзнел, подобрался и протянул мне руку.

- Тогда давай снова знакомиться. Михаил Баштанов – твой друг и по совместительству агент второго разряда губрозыска.

- Чего? – недоумённо замигал я.

Признаюсь, слова Михаила загнали меня в тупик. Предположим, что такое губрозыск – понять можно, но что это за агенты, да ещё с разрядами? И ведь не шутит же он, вполне серьёзно говорит, пусть и с лёгкой иронией.

Может и впрямь память отшибло?

- Коллега твой, - пояснил он. – Мы с тобой вместе в губрозыске работаем аж с двадцатого года.

- Две тысячи двадцатого?

Он задумчиво почесал макушку.

- Ну ты хватил, брат! Одна тыща девятьсот двадцатого.

- Понятно, - протянул я, хотя в действительности не понял ровным счётом ничего. – С одна тысяча девятьсот двадцатого года, значит… Ну, а сейчас год какой?

- Так двадцать второй, - рот Михаила расплылся в широкой улыбке. – Причём, заметь – одна тысяча девятьсот двадцать второй.

- Это само собой, - не стал спорить я.

От услышанного голова просто шла кругом. Я просто не соображал, что со мной происходит и что вообще нужно делать в подобных случаях.

С ума сошёл? Вряд ли. Для психа я чересчур ясно и логично соображаю.

Ну и на программу «Розыгрыш» происходившее точно не походило. Да и кто я такой, чтобы так надо мной подшучивать? Обычный опер, каких пруд пруди.

И стоило мне только вспомнить о своей работе, как в мозгах что-то щёлкнуло. Пропала растерянность, пришла знакомая по службе злость – врёшь, не сомнёшь! И уверенность в собственных силах. Опера никогда не сдаётся!