Амброзия - Даша Пар

— Ты знаешь, я могу убить тебя, — шепчет он, а в глазах остаются лишь угли от былой ярости на мой проступок. — У меня всегда есть запасной план. Подложить твою подружку Хельгу под Деймона, самолично проконтролировать, чтобы родилась девочка, вырасти её подле себя, а затем провернуть то, что сделал с тобой. И будет новый гибрид. А ты умрёшь.

Дождь вновь набирает обороты, и мы оказываемся в сантиметрах друг от друга, чтобы слышать шёпот, чувствовать горячее дыхание, близость родственных тел и душ. И злиться на самих себя от того, как хочется оказаться ещё ближе, не смотря ни на что.

— Ты последовательно забирал у меня всё, что имела. Маму, Лико, Вельямина. Не считая тех, кто попался под руку. И как бы я не пыталась сопротивляться — ты сделал это. Отнял у меня саму себя, — мой голос почти совсем беззвучный, неразборчивый, усталый. Мне становится холодно, хоть я и не должна испытывать холод. Но он пробирает до костей, ведь сам исходит не снаружи, а изнутри. — Так давай. Убей меня. Чем я могу тебе возразить?

— Отдайся мне целиком и полностью. И всё закончится. Мы обретём целостность. Не будет больше слёз. Горечи. Всей этой боли. Покой. Вечный покой. Забудь о прошлом. Вычеркни волчью суть из себя, отринь «любовь» и память о них. Стань моей половиной — и ты увидишь, какой цельной может быть жизнь. Мне не нужен никто другой. Ни Хельга, ни твой отец, никто, слышишь? Только ты мне нужна, Демьяна! — его голос крепнет, и он тянется ко мне, а я пытаюсь вырваться, ведь я не такая, как он хочет. Во мне есть желание быть собой. Чего бы мне это ни стоило!

И он взрывается новой вспышкой злобы. Его лицо и фигура приобретают змеиные очертания. Зрачок сужается и вытягивается, зубы меняются на клыки, а тело покрывается чёрной чешуёй. Он подминает меня под себя, впиваясь когтями в мои плечи, пригвождая к земле, и я кричу от невыносимой боли, чувствуя себя бабочкой, насаженной на булавку.

— Нет! Я не потерплю отказа! — тембр голос снижается, смешивается с рыком. — Раз ты не хочешь, я заставлю! Я не могу потерять тебя, слышишь?! Ты будешь моей, чего бы мне это ни стоило!

Я почти не слышу его слов, извиваясь изо всех сил, отчаянно трепыхаясь, пытаясь вырваться из его когтей, не понимая, почему их становится всё больше и больше и они впиваются в мою кожу, влезая под неё, буквально распиная на голых камнях. А когда доходит — то уже всё равно. Моё тело исчезает, как и его. Мы как чёрная глина, вплетаемся друг в друга, смешиваемся, слепляемся в единое целое. И чем быстрее и плотнее это происходит, тем меньше остаётся от меня.

Я исчезаю.

Глава 25. В конце мы проснёмся в плохом сне

Глава 25. В конце мы проснёмся в плохом сне

Нет будущего у тех,

Кто ждёт ответа у судьбы

Кто недвижим, стоит закрыв

Глаза и плачет, всё веря в чудеса

Что вдруг распахнут врата рая

И впустят внутрь, доверяя

На деле нет такого варианта

Всё ложь. Обман. Шута обманка

И нежится в фальшивых солнечных

Лучах осталось чуть. И может ещё чуть.

А после ртуть сожжёт кровь дурака.

Который беззаветно верил в чудеса.

Чего бы мне это ни стоило!

Слова дублируются, взлетают вверх, молотом по наковальне отражаются в сознании поднимающегося существа. Его окружает пепельная тьма, а само тело трансформируется, меняя очертания, — то женские, то мужские, как нарастает змеиная кожа, и опадает, всё повторяется — зеркало внутренней борьбы.

Это было насилие. Пожирание одной души другой.

В молчании борьба длилась минута за минутой. Наружу выходил жар из тела существа, под его силой испарялась влага, дождь превращался в пар, а камень в месте соприкосновения — плавился, раскалившись докрасна.

…ты не противишься судьбе ни в одном из вариантов. Ты пойдёшь за ним дальше и свершится вымирание видов…

…не будет Демьяны и Девона, останется только Демон. И он пожрёт миры….