Смертельный танец - Гамильтон Лорел Кей (2002)

Человек лежал на спине, забросив руку выше головы, другую протянув вдоль тела. Лицо его после смерти обмякло, невидящие глаза расширились. Даже не надо было проверять пульс, но я на всякий случай это сделала. Не бьется. Три дырки в груди. Я попала с первого выстрела, но эта рана не была смертельной. За что я чуть не поплатилась жизнью. У меня за спиной появился Ричард.

В квартире больше никого нет, Анита.

Я не стала с ним спорить, не стала спрашивать, установил он это слухом или обонянием. Плевать мне было. На всякий случай я еще и сама проверила ванную и спальню и вернулась. Ричард стоял и смотрел на мертвеца.

Кто это? – спросил он.

До меня дошло, что я снова слышу. Приятно знать. В ушах все еще звенело, но это пройдет.

Не знаю.

Ричард поглядел на меня.

Это... киллер?

Наверное.

В двери была дыра – человек пролезет. И дверь была все еще открыта. Дверь миссис Прингл была закрыта, но косяк расщепился, будто от него кусок отгрызли. Если бы миссис Прингл там стояла, она уже была бы мертва.

Послышалось далекое завывание полицейской сирены. Вполне понимаю соседей, которые вызвали копов.

Мне надо сделать пару звонков, пока копы не приехали.

А что потом? – спросил Ричард.

Я поглядела на него. Он был бледен, чуть слишком сильно виднелись белки глаз.

Потом поедем в милый полицейский участок, где милые полисмены будут задавать милые вопросы.

Это же была самозащита.

Да, но все равно он лежит мертвый у меня на ковре.

Я пошла в ванную, в поисках телефона. И не сразу нашла его, хотя никогда не уношу с ночного столика. Шок иногда дает интересные эффекты.

Кому ты собираешься звонить? – заглянул в дверь Ричард.

Дольфу и, может быть, Кэтрин.

Друг-полисмен – это я понимаю, но зачем Кэтрин?

Она юрист.

А! – Ричард оглянулся на мертвеца, который уже залил кровью весь ковер. – Знаешь, с тобой встречаться никогда не бывает скучно, надо отдать тебе должное.

И всегда опасно. Вот этого не забудь.

Номер Дольфа я набрала по памяти.

Что ты опасна, я никогда не забываю, Анита.

Он смотрел на меня, и глаза у него были янтарные, волчьи. Его зверь чуть показался в этих глазах, выглянул. Может быть, на запах свежей крови. Глядя в эти чужие глаза, я знала, что я – не единственный в комнате опасный предмет. Конечно, я вооружена – это несомненно. В горле у меня начал закипать, щекоча, смех. Я попыталась его сдержать, но он прорвался, и когда Дольф снял трубку, я хихикала. Лучше ржать, чем рыдать – так я думаю.

Хотя не знаю, согласен ли был со мной Дольф.

4

Я сидела в кресле с прямой спинкой перед исцарапанным столиком в допросной – извините, в комнате для интервью, как ее теперь называют. Но, как бы ее ни называли, пахло здесь застарелым запахом пота, табачного дыма, и все это на фоне дезинфекции. Я пила уже третью чашку кофе, но руки никак не согревались.

Детектив сержант Рудольф Сторр стоял, прислонившись к дальней стене. Руки он сложил на груди, будто намекая, что не занимает места и не надо его замечать, но если ты шести футов восьми дюймов роста при сложении профессионального борца, не замечать трудно. За все время интервью он не произнес ни слова. (Присутствую просто как наблюдатель.)

Кэтрин сидела рядом со мной. На зеленое платье она набросила черный блейзер, прихватила кейс и сидела с лицом профессионального адвоката.

Напротив нас сидел детектив Брансвелл. Ему было лет тридцать пять, волосы черные, цвет лица темный, глаза чернее волос. Фамилия у него была английская, но вид – средиземноморский. А акцент – чистейший среднемиссурийский.