Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

– Для меня большая честь встретиться с вами. Правда. Лучше всего учишься уважать человека, проиграв ему битву. Правда, я видел вас только издалека, когда вы удерживали тот гребень против Стура Сумрака. Вы стояли незыблемо, как гора! Великолепное зрелище.

– Могу сказать то же самое про вашу атаку, – неохотно проговорил Форест. – Чем бы она ни закончилась.

– Надеюсь, на этот раз нас ждет более счастливый исход. Говоря между нами, я не могу себе позволить продолжать в таком же темпе терять конечности.

Один из угрюмых адъютантов Фореста держал боевое знамя Союза, и Лео сам удивился тому горько-сладкому чувству ностальгии, которое ощутил при виде этого полотнища, даже несмотря на то, что оно болталось вяло, словно висельник, пропитанное холодной утренней росой. Это пылающее солнце было содрано со всех флагштоков Адуи, сколото со всех каменных поверхностей, сожжено вместе с миллионами кусков ткани и бумаги. Он подумал о том, сколько обеденных приборов с солярной символикой было уничтожено за время Великой Перемены.

– Капрал Танни говорит, что мы с вами теперь на одной стороне, – произнес Форест.

– По милости Виктарины дан Тойфель. – (Или по ее вине, смотря как к этому отнестись.)

– Еще не так давно вы выступали против короля, – проворчал маршал. – А теперь собираетесь сражаться за него?

Лео надул щеки и поглядел вверх, на знамя.

– Честно говоря, я уже плохо помню, как выглядел мир тогда, до всего этого. – Он передвинул свою левую руку за отворотом мундира, попытался пошевелить пальцами и сморщился от тупой боли в локте. – Я едва могу вспомнить, каково это было – не чувствовать постоянной боли. Причины, по которым я выступал против вас, если у меня и были какие-то веские причины, сейчас испарились, как утренний туман.

Он не стал упоминать о предложенных ему местах в Закрытом совете. Все же он понемногу учился оценивать, что стоит говорить, а о чем лучше промолчать.

– Великую Перемену необходимо откатить назад, по крайней мере, до какой-то степени, пока Союз не пожрал сам себя. Вот мои причины помогать вам, и этого должно быть достаточно.

Плечи Фореста слегка поникли.

– Поскольку уж мы говорим откровенно, я сейчас приму любую помощь, какая только будет предложена. Впрочем, ваши люди, кажется, в довольно плохой форме.

Лео повернулся в седле, чтобы поглядеть на длинный склон, который пересекала дорога в Адую с растянувшейся вдоль нее Народной Армией. Они представляли собой недисциплинированную толпу, когда вломились в столицу и освободили его из Допросного дома. Сейчас они выглядели гораздо хуже. Назвать их ряды нестройными значило бы им польстить – там едва ли вообще оставались какие-то ряды.

– Они в ужасной форме, бедолаги, – откликнулся Лео. – Голодные, усталые, замершие, обнищавшие. И, прежде всего, им все осточертело. Осточертели сражения, осточертела Судья, осточертела вся эта треклятая затея.

Улыбаясь, он повернулся обратно к Форесту.

– В общем и целом, я бы сказал, что они готовы к реставрации монархии.

– И они пойдут за вами? – уточнил один из Форестовых адъютантов.

– Они пойдут за любым, кто их накормит, – сказал Юранд. – Особенно если при этом им еще и покажут дорогу к дому.

– Мы избавились от самых рьяных сжигателей, – добавил Лео, – и поставили на их места верных людей. Но, говоря по правде, они не хотят больше драться.

Он кивнул в направлении оборванных, разномастных подразделений Фореста, разместившихся на склоне впереди:

– Судя по их виду, ваши люди настроены примерно так же.

Форест, в свою очередь, повернулся в седле и нахмурился, оглядывая свои кривые шеренги. Когда он снова посмотрел на Лео, вдруг стало видно, что это уже очень немолодой, седой, усталый человек.

– Полагаю, силы на одну битву у них еще остались.

– В таком случае пусть это будет хорошая битва! – сказал Лео, разворачивая коня. – Гловард, отдавай приказ! Мы выступаем к Адуе!