Сломанные девочки - Сент-Джеймс (2020)

Глядя на эту надпись, Кейти почувствовала какой-то нервный толчок, укол страха, который она не хотела показывать другим. Все в школе знали про Мэри Хэнд, но карандашные записки каким-то образом делали ее более реальной.

– Это ведь не шутка, – сказала она, не спрашивая, а утверждая.

– Не шутка, – подтвердила Сисси. – В моей грамматике было написано так: «Туалет, третий этаж, в конце западной стены. Там я видела Мэри». И дата стояла – 1939 год.

– Это предупреждение, – сказала Соня, которая тоже встала и выглядывала из-за спины Роберты. Она пожала плечами и снова подалась назад. – Я их тоже видела. Кажется, учебники здесь с тех пор не меняли.

Кейти пролистала ветхие страницы своего латинского учебника. На первой стояли цифры «1919», год основания Айдлуайлда. Кейти попыталась представить, как выглядела школа в то время: новенькое здание, новенькая форма, новенькие учебники. Сегодня, в 1950 году, Айдлуайлд превратился в машину времени, в место, где понятия не имели об атомной бомбе, шоу Texaco Star Theatre или телевидении. В каком-то смысле было логично, что девочки из Айдлуайлда вынуждены были передавать друг другу сообщения на полях учебников, рядом со списком сражений Войны за независимость или описанием химического состава йода. Учителя никогда не заглядывали в эти книги, а школа их не списывала. Если нужно предупредить новеньких о Мэри Хэнд, лучше места не найти.

«В окно 1G, Клейтон-холл». Кейти зажгла спичку и прикурила от нее.

– Не стоит, – безразлично сказала Роберта. – Сьюзан Брейди почувствует запах и задаст тебе.

– Сьюзан Брейди уже спит, – ответила Кейти.

Сьюзан была комендантшей на третьем этаже общежития и относилась к своей работе очень серьезно, за что ее никто не любил. Кейти выключила фонарик, и все четверо остались в темноте. Роберта стащила на пол подушку и уселась, оперевшись спиной на узкий шкаф. Соня тихо прошла к окну и открыла его, чтобы выпустить сигаретный дым.

– Так что, – Сисси повернулась к Кейти, – ты ее видела?

Кейти пожала плечами. Она уже жалела, что завела этот разговор. Она знала этих девчонок, но не так хорошо, чтобы доверять им. Ей стало тревожно, когда она снова посмотрела на карандашные записки в учебнике латыни. На самом деле она не до конца понимала, что с ней произошло. Ей хотелось бы просто увидеть призрак Айдлуайлда в ванной – это было бы просто и ясно. Когда с ней это произошло, она чувствовала, что все по-настоящему, но описать случившееся словами она не могла. Кейти сглотнула слюну и сменила тему.

– Как вы думаете, она правда тут училась? – спросила она остальных.

– Я слышала, что да, – ответила Роберта. – Мэри ван Вортен из хоккейной команды говорит, что однажды зимней ночью Мэри Хэнд вышла из школы, не смогла попасть обратно и умерла.

– Это, должно быть, случилось очень давно. – Снеси забралась в кровать Кейти. – Я слышала, что по ночам она стучит в окна – просит, чтобы ее пустили внутрь. И что она уговаривает девочек выйти на улицу и пойти за ней. Но если так сделаешь, умрешь.

С Снеси Кейти прожила в одной комнате дольше всех и знала ее лучше, чем других девочек, потому что ее можно было читать, как открытую книгу. Снеси была незаконной дочерью богатого банкира от горничной, и большую часть жизни ее перебрасывали из интерната в интернат. Поразительно, но это не заставило ее возненавидеть отца. С матерью, которая работала экономкой в Бостоне, она поддерживала близкие отношения. Все это Снеси успела рассказать Кейти во время знакомства, пока вешала на вешалку полосатый форменный пиджак и убирала на место клюшку для хоккея с мячом.

– Иногда, когда среди деревьев дует ветер, можно услышать, как она поет на поле для хоккея, – добавила Роберта. – Что-то вроде колыбельной.

Этой истории Кейти не знала.

– Ее можно услышать?