Штуцер и тесак - Анатолий Дроздов (2020)

Строй раздался, образовав коридор. В него одна за другой влетели упряжки с орудиями, следом стали вбегать егеря с красными и мокрыми от пота лицами. Дышали они, словно запаленные скачкой лошади. Последними на холм взлетели лекарь и штабс-капитан, причем, офицера Руцкий тащил под руку. Тяжело дыша, они остановились возле Берникова.

– Ранен? – спросил майор, указав на Спешнева.

– От старой раны… еще не оправился, – ответил лекарь, жадно глотая воздух. – Говорил ведь на зарядной ящик сесть. Нет, надо геройство показать!.. – он укоризненно посмотрел на штабс-капитана.

В другой раз Берников сделал бы замечание лекарю за столь непочтительное отношение к офицеру, но сейчас было не до того. Передние всадники противника подскакали уже близко.

– Отдыхайте, господа! – бросил коротко. – Теперь наш черед. Сомкнуть ряды! – приказал, повернувшись у полку. – Ребята, вы знаете, что делать, – закричал, извлекая шпагу из ножен. – Передняя шеренга стреляет, вторая передает ружья, третья заряжает. Целься!..

Глава 15

Решение захватить пушки родилось спонтанно. Поначалу мы собирались их заклепать, даже гвозди приготовили – у Синицына в хозяйстве и не такое найти можно. Но потом Ефим предложил орудия забрать, и Спешнев, недолго думая, дал согласие. Славы ищет Семен. Заклепать пушки противника в этом времени – подвиг, но захват их – подвиг в квадрате. За такое орден дают без звука, рядового могут и в офицеры произвести. Одного не продумал Спешнев: что Ефим увяжется с нами. Убедил Семена, что без него и его людей с орудиями не разберутся. Их ведь нужно правильно к упряжкам прицепить, не забыв зарядные ящики. Вот и тащились к врагу со скоростью ковылявшего артиллериста. Лошадь для него брать было нельзя – над кустами станет возвышаться, заметят. Развернут немцы пушки и приласкают картечью. Обойдя, наконец, заросли кустарника, рота вышла в тыл батарее и дала залп. Пушкарей оказалось где-то около шести десятков, это, считая возчиков, – не противники. Большинство вюртембергцев умерли сразу, другие попытались оказать сопротивление, но куда там! Ружей пушкарям не полагается, а тесак против штыка не пляшет. Хотя я едва не нарвался. Когда подбежали к батарее, из-за пушки выпрыгнул немец и попытался достать меня пальником. Штуцер висел у меня за спиной, пришлось отбиваться тесаком. Немец оказался ловким и едва не засадил мне железным наконечником в глаз. Хорошо, что подскочил кто-то из егерей и проткнул ганса штыком.

Дальше – больше. Пушки оказались заряженными, и Ефим предложил дать залп по противнику. Дескать, если придется бросать, то заклепать заряженные не получится. Спешнев, не раздумывая, согласился. Ну, и что в итоге? Вюртембергцы сильно обиделись. Мало, что у них батарею отбили, так еще из своих же пушек обстреливают! Наказать дерзких пожелало не менее эскадрона кавалерии, пришлось спешно драпать. Неслись изо всех сил. Да еще Семен со своими тараканами. Ему приспичило отходить последним: дескать, смотрите на меня, такого отважного. Мало того, что пушки у врага захватил, так еще в арьергарде не спеша чапаю. А про свою ногу, которая еще не до конца зажила, забыл? Пришлось хватать упрямца за руку и буквально тащить к своим. Слава богу, успели. Берников не сплоховал. Пропустил роту через порядки полка, а затем его солдаты показали немцам, что не стоит идти с голой задницей на ежа. То есть с саблями против штыков. Отбились…