Император двух Империй - Владимир Марков-Бабкин (2021)

Четверть часа до построения и поднятия флага. Сегодня он не станет поднимать покрытую позором османскую тряпку. Сегодня на флагштоке вновь будет реять гордый орел Кайзерлихмарине. Затем они займутся минированием всего, что только возможно, чтобы нанести конструкциям и машинам максимальный ущерб. Потом они покинут корабль, но покинут его с гордо поднятой головой, покинут, спев «Heil dir im Siegerkranz». Да, угольщик затонул, и им придется добираться уже не надеясь на него. Но все же разве это остановит немецких моряков?

Рокот моторов отвлек Аккермана от созерцания пожарища. Вдоль пролива шли три десятка гидропланов.

– Scheiße!

Капитан цур зее Рихард Аккерман выругался и в бессилии заскрежетал зубами – бухта, да и сам крейсер за эту ночь лишились практически всех противоаэропланных орудий и ничем не могли ответить на очередную воздушную атаку русских.

Обернувшись к застывшей команде, капитан твердым голосом отдал приказ:

– Флаг, гюйс и вымпелы поднять! Покажем русским, как умирают немецкие моряки!

Флаги быстро и без церемоний взлетели над крейсером.

А русские меж тем спокойно перестраивались, и уже становилось ясно, что одна из групп – это бомбардировщики, а другая явно несла меж поплавками длинные цилиндры мин Уайтхеда.

И вот первый гидроплан зашел на курс атаки.

– Оружие к бою!

Матросы вскинули карабины, повернули свои стволы два уцелевших ручных пулемета, а Рихард Аккерман поднял свой верный «Маузер К-96». Взял на прицел приближающие гидропланы и запел:

Heil dir im Siegerkranz,

Herrscher des Vaterlands!

Команда в едином порыве подхватила, выцеливая в воздухе свою приближающуюся смерть.

Heil, Kaiser, dir!

Fühl in des Thrones Glanz

Die hohe Wonne ganz,

Liebling des Volks zu sein!

Heil Kaiser, dir![7]

Звучали выстрелы. Моряки пели. Буруны торпед неумолимо приближались к обреченному кораблю, принявшему свой последний бой…

Османская империя. Берег реки Марица.

6 (19) августа 1917 года

– Ну, что, юзбаши, все как мы и договаривались?

Малик-бей активно закивал своим тройным подбородком.

– Да-да, все как договаривались, господин капитан. И за нас, и за соседей. Вся сумма.

Капитан Емец с брезгливостью наблюдал, как жирный османский майор липкими пальцами распихивает по карманам золотые монеты и толстые пачки русских рублей. После того как турок разобрался со своим добром, капитан Емец шутливо козырнул «коллеге» и добавил на прощание:

– Ну, как говорится, счастливого вам плена, юзбаши. Лично вас ждет прекрасный отдельный домик с садом и, думается, скорое освобождение, поскольку эта война долго не затянется, и Османская империя капитулирует в самые ближайшие дни. Не могу, правда, обещать, что вам удастся вернуться в свой дом в Константинополе, сами это должны понимать.

Малик-бей похлопал себя по оттопыренным карманам:

– Ничего, господин капитан. С такими-то деньгами я куплю себе прекрасное поместье на побережье!

– Вот и прекрасно. Море, поместье, а главное, жизнь, полная неги и удовольствий, не так ли, юзбаши?

– Истинная правда, господин капитан.

– Что ж, пора, наверное, прощаться.

– Прощайте, господин капитан! Был рад нашему знакомству!

Русский офицер усмехнулся с иронией.

– Не сомневаюсь.

Но османский офицер был счастлив, и на иронию русского ему было плевать. Он козырнул и отправился к своим воякам.

Еще несколько минут капитан Емец смотрел вслед развеселому турецкому батальону, который с песнями и под охраной из десятка казаков радостно и нестройно топал в русский плен, счастливые оттого, что остались живы, да еще и денег каких-то заработали на этом.

А навстречу пленным туркам бесконечной колонной катили по мосту броневики Русской императорской армии.