Битва за Родину - Битва за Родину (2021)

— Не прирежут. Всё продумано, — успокаивает его Зорин, — Смотри, что получается. Мы вломились в дом, усыпили собаку, нейтрализовали охрану, сняли Бадри с девки, связали их. Шалва ехал к Бадри забрать деньги для «грева» зон. И тут появляются какие-то непонятные ребята и его «принимают». Утром, в дом Микеладзе должна прийти прислуга для уборки. Он для этого тетку из деревни нанял, муж в лесхозе шофером работает, и её постоянно на работу подвозит. Она и освободит Бадри и девку. А те уже — охрану и приезжих блатных. Естественно, к цеховику возникнут вопросы. Но он знает что говорить. Скажет, какие-то залетные ворвались, деньги забрали, в том числе и приготовленные на общак. Кто они, откуда узнали о собранной наличке, грузин знать не знает. Свидетелей нападения на дом — куча. Пара охранников, девка, так что с этой стороны блатные не подкопаются. Бадри пару синяков поставили, опять таки Андрей Иванович ногу ему немного порезал. Ещё одно свидетельство — пытали, чтобы тайники с наличкой указал. Перед отъездом грузина связали и подробно проконсультировали. Так что проколов быть не должно. Тем более что бандитам он расходы возместит и новые деньги на общак кинет, правда, не сразу. Так что, с этой стороны всё чисто должно быть. Микеладзе артист ещё тот, должны поверить.

— Так значит, всё чисто? — уточняю я. — На нас никаких выходов нет, и цеховик вне подозрений?

— Получается так, — кивает наставник, — конечно, всякое может быть, всего предвидеть нельзя, но должно всё нормально пройти.

Откидываюсь на сиденье и устало закрываю глаза. Мысленно подвожу итог поездки. За четыре дня мы проделали огромную работу. Покатались с Зориным по области. Сначала сами, а потом со Звягинцевым. Сделали сотни фотографий, разоблачающих «великие свершения» Горбачева. Звягинцев вывел нас на трех председателей колхозов, плюющихся при одном упоминании Меченого. Они сперва общались с Зориным неохотно, но Петр Васильевич убедил их разговаривать откровенно. А корочка, показанная «капитаном», добавила председателям мотивации, после обещания, что никаких репрессий не будет. Правда, все трое отказались излагать показания на бумаге, но «волшебные часы», на руке наставника, исправно вели запись разговоров. А я ждал сэнсея и чиновника в машине, чтобы не смущать консервативных колхозников своим юным видом.

А потом вечером на квартире Звягинцева, мы с Зориным несколько часов фотографировали документы крайкома, разоблачающие «великого рационализатора и реформатора». Звягинцеву пришлось выносить эту кучу бумаг в несколько приемов. А затем срочно возвращать обратно, пока толкающее речи к годовщине Октябрьской революции начальство, не хватилось их.