Функция - Виталий Останин (2020)

Игорь Матвеевич являлся вторым по важности человеком в семье, хотя по типу был Воином, а не Лидером. Но долгая жизнь и приобретенный опыт сделали его не простым крушителем черепов, а политиком. Поэтому он довольно легко сумел подавить раздражение, которое являлось следствием нежелания младшего в иерархии взять под козырек и исполнить приказ. И даже нашел в себе силы ответить спокойно:

— Решение принял старик. Но я его поддерживаю. Полностью. Этот новус нужен семье.

— Зачем? — тут же отозвался Вадим. — На развод? У нас что, племенные жеребцы закончились? Да и браки с людьми дают вполне приемлемый результат, необязательно продолжать мешать кровь в маленькой пробирке!

И вновь старый воин удержался от резкости. Обронил нейтральное:

— Я знаком с твоим отношением к управляемым бракам.

Но его сын, похоже, уже закусил удила. И пер напролом, забыв все табели о рангах. Воин, что поделать. Не один десяток лет пройдет, прежде чем он научится держать порывы под контролем.

— И кого ты под него подложишь? Тоньку?

— Это что, ревность? Мы многократно обсуждали...

— Бать! Я женат на человеке и вполне этим удовлетворен. А свое мнение по поводу вашей нацистской евгеники уже озвучивал.

— Оставим это. Я говорил не о вашем возможном союзе, а о том, что она твоя младшая сестра. И, возможно, ты просто не хотел бы для нее такого будущего. Но она Дипломат, а он Ликвидатор. Ты понимаешь, к каким результатам может привести их... брак?

— Значит, все-таки Тоньку...

— Да чтоб тебя, щенок! — как бы ни был хорош контроль, наследие так или иначе давало о себе знать. Игорь Матвеевич на секунду дал волю гневу, но тут же взял себя в руки. — Это еще не решено окончательно, однако Лидер, скорее всего, примет именно такое решение. Наша же задача — всячески содействовать процветанию семьи.

— Но Чистильщик!..

— Первый Чистильщик-новус, сын!

— Мы ничего о них не знаем!

— Этот довод я бы использовал в пользу решения старика, нежели против него. Именно что — нам ничего о них неизвестно. Мы десятки лет считали их врагами. Боролись с ними, не понимали. И тут вдруг такая оказия — пробуждение Чистильщика в Благовещенске!

— А если он ей навредит?

— Мы будем за этим следить. Ты будешь за этим следить!

— Так я еще и свечку должен держать?

— Хватит! Твоя строптивость меня уже бесит! Ты понимаешь сколько раз за последние несколько минут прошел по краю?

— Прости, отец, — младший Воин внимательно осмотрел тяжелое, словно мраморная маска, лицо отца и повинился. Правда, после этого все же буркнул: — Но мне это не нравится.

— И не должно, — остывая, отмахнулся старший. — Эмоции для людей. Для нас же достаточно целесообразности.

— А Тоня? Она в курсе?

— Еще нет.

— И кто ей скажет? Я бы очень хотел увидеть, как она ломтиками настругивает несчастного!..

— Дед.

— А-а... — Вадим сразу же потерял интерес к разговору и вновь отвернулся. Игорь Матвеевич едва заметно усмехнулся. Вся семья знала, что единственным человеком, способным держать в узде строптивого Дипломата, был Лидер.

Несколько минут мужчины молчали. Смотрели на резвящуюся детвору, думали — каждый о своем. Старый Воин, например, о том, почему третье поколение новых людей куда больше подвержено эмоциям, чем второе. И не является ли это признаком вырождения? Наконец, он же и нарушил тишину.

— С полицией не будет проблем?

— Рощин, конечно, покочевряжится, но пацана отдаст, — отозвался Вадим тут же, будто именно об этом сейчас и думал. — Он же не дурак, понимает, что убийство иностранного гражданина не его вотчина.

— А твое начальство?

— Все уже решил. Хочешь знать как?

— Нет.

— Ты мне, бать, лучше скажи, как ему это удалось? Молодому, едва пробужденному, убить опытного волкодава?

— Ты же видел записи с гоу-про китайца.

— Видеть — одно. Но аналитики мне доклад на стол не кладут.