Утонувшие девушки - Лорет Уайт (2019)

Раба привычки, я всегда сажусь на автобус в восемнадцать ноль семь из Фэрфилда. Маршрут проходит через весь город. Через синий железный мост мы попадаем в район, где разномастные верфи понемногу сдаются под натиском модной джентрификации. Голубая мечта определенного слоя населения: построенные под занавес двадцатого века разноцветные кубики-кондоминиумы свободной планировки (с разрешением держать домашних животных), с видом на залив и внутреннюю гавань, окруженные велосипедными и беговыми дорожками, дощатыми мостками и лодочными станциями, где к вашим услугам весельные лодки, байдарки и доски для серфинга.

Но до пекарни я так и не доехала. Уже дней семь меня не покидало ощущение, что за мной следят. Новый пассажир в автобусе показался смутно знакомым. С другой стороны, Виктория – город маленький, здесь все в шести рукопожатиях друг от друга. Должно быть, где-нибудь на улице видела. На незнакомце была темная шерстяная шапка, воротник куртки поднят от резкого декабрьского ветра.

Оказалось, это был он. Следил за мной, изучал повадки своей добычи, ездил на этом же автобусе. Расставлял силки. И нашел слабое звено – темный короткий переулок, где я обычно срезала путь.

Я пытаюсь расставить события в хронологическом порядке. Воспоминания больно ранят, как осколки разбитого зеркала.

На город опускалась холодная ночь с пронизывающим ветром и густым туманом.

Начинался снег.

╬

Глава 1

Нет праведного ни одного.

Послание к Римлянам, 3:10

Воскресенье, 9 декабря

Энджи Паллорино смотрела на огромные, от пола до потолка, окна, занимавшие целую стену родительской гостиной. Ухоженный газон плавно спускался к галечному пляжу, где в небольшом ангаре отец держал свою яхту, причал выдавался далеко в воды пролива Аро. Но уже стемнело, и в темном стекле Энджи видела не пляж, а свое искаженное отражение и белые гребешки волн на чернильно-черной, рябой от ветра воде.

Посередине пролива проходит американско-канадская граница, и при дневном свете на горизонте в голубой дымке можно различить горы острова Сан-Хуан. А в ясный день за ними на фоне неба четко проступает белоснежный вулкан Бейкер.

Сегодня холодно – декабрь на острове выдался на редкость промозглый. Последние девять дней Викторию держал в своих объятиях арктический фронт, отчего небо было чистым и прозрачным, а температура стояла ниже нуля, но сегодня подошел влажный тихоокеанский циклон, и влага, столкнувшись с минусовыми температурами, выпадала сейчас в виде снега.

Снежные хлопья с крохотными льдинками липли на стекла.

Энджи ненавидела снег – точнее, запах снега, в нем ей чудился отчетливый металлический оттенок, от которого переворачивалось все внутри. Она не могла объяснить своих ощущений, но стоило начаться снегопаду, как ее охватывало сосущее беспокойство, а под Рождество она вообще не находила себе места. Энджи зябко потерла предплечья, в тысячный раз вспомнив душный июльский вечер, когда ей не удалось стабилизировать раненого ребенка, а ее ослиное упрямство оживить безнадежную девочку, возможно, стоило жизни ее напарнику.

Трехлетняя Тиффи Беннет умерла у нее на руках, а напарник Энджи, детектив Хашовски по прозвищу Хаш, получивший пулю в горло, истек кровью и скончался до приезда «Скорой». Папаша Тиффи, стоя над телом убитой им жены, приставил пистолет к виску и вышиб себе мозги. Он насиловал малышку чуть ли не с самого рождения, и судебный запрет приближаться к бывшей жене и дочери не защитил Тиффи и ее мать.

Энджи теперь часто думала, что разница между адом и раем кроется в людях. Порой, как ни старайся, ничего не изменишь.

– У тебя усталый вид, – сказал отец, неслышно подойдя сзади.

Энджи сразу выпрямилась и обернулась.

– Сколько новых морщинок у глаз, – продолжил он. – Ты хоть замечаешь, как на тебе сказывается эта работа?