Тараканы - Ю. Несбё (2012)

Он продолжал приближаться к Йенсу, который наставил на него дуло пистолета.

— Ну же, не будь таким высокомерным, Харри, это плохо кончится. Все можно купить за деньги.

— В твоем пистолете кончились патроны, — сказал Харри, продолжая подниматься.

Йенс поперхнулся от смеха.

— Славно придумал, Харри, но, боюсь, это у тебя закончились патроны. Я ведь умею считать.

— Неужели?

— Ха-ха, я думал, ты понял. Цифры. В этом моя жизнь.

И он показал на пальцах свободной руки.

— Два для тебя и бабы в притоне караоке, три на лестнице. Осталась одна пуля для тебя, Харри. Надо же кое-что приберечь и на черный день.

Харри оставалось преодолеть две ступеньки.

— Ты насмотрелся плохих боевиков, Йенс.

— В них важно последнее слово.

Сделав сочувственную мину, Йенс выстрелил. Раздался оглушительный щелчок. Лицо Йенса исказилось.

— Это только в плохих боевиках в каждом пистолете по шесть патронов, Йенс. Но у тебя-то «Ругер SP-101». А в нем их пять.

— Пять? — Йенс уставился на пистолет. — Как пять? Откуда ты знаешь?

— В этом моя жизнь.

Харри увидел на шоссе под собой синие мигалки.

— Лучше отдай мне пистолет, Йенс. Полицейские обычно стреляют в того, у кого видят в руках оружие.

На лице Йенса отразилось замешательство, когда он протянул пистолет Харри, и тот засунул его себе за пояс. Ремня в брюках не было, и потому пистолет скатился вниз по штанине, а может, он сам просто устал или на какой-то миг расслабился, увидев в глазах Йенса то, что счел капитуляцией. И пошатнулся от удара, застигнутый врасплох мгновенной реакцией Йенса, левая нога подкосилась, и он упал, ударившись затылком о бетон.

На мгновение он отключился. Радиоприемник тщетно ловил волну. Первое, что он увидел, открыв глаза, было поблескивание золотого зуба. Харри зажмурился. Это был не золотой зуб, это лунный свет упал на лезвие саамского ножа. И сталь жадно устремилась на него.

Харри так и не понял, инстинктивно он действовал или осознанно. Левая рука с растопыренными пальцами поднялась навстречу сверкающему лезвию. Нож мягко и легко скользнул сквозь ладонь. Когда он вонзился по самую рукоятку, Харри рванул руку к себе и что есть силы лягнул здоровой ногой нападавшего. Он угодил прямо в черную кровищу, Йенс согнулся и застонал, свалившись на песок. Харри встал на колени. Йенс лежал в позе зародыша, прижав руки к животу. Он выл. От смеха или боли, трудно было понять.

— Вот черт, Харри. Безумно больно.

Он то хватал ртом воздух, то хрюкал, то смеялся.

Харри поднялся наконец на ноги. Взглянул на нож, торчащий у него из ладони, прикидывая, что лучше: вытащить его или оставить в качестве затычки. Он услышал, как снизу кричат в мегафон.

— Знаешь, что теперь будет, Харри? — сказал Йенс, закрыв глаза.

— Не совсем.

Помедлив, Йенс собрался с силами.

— Тогда позволь объяснить тебе, что сейчас произойдет, Харри. Настал день получки для целой кучи полицейских, юристов и судей. И гореть тебе в аду, Харри, — мне оно влетит в копеечку.

— Что ты имеешь в виду?

— Что я имею в виду? Ты что, снова прикидываешься простым норвежским бойскаутом, Харри? Все покупается. Если есть деньги. У меня есть деньги. Кроме того… — он закашлялся, — …есть парочка политиков, которые весьма заинтересованы строительной отраслью и не позволят развалить BERTS.

Харри покачал головой:

— Не в этот раз, Йенс. Не теперь.

Йенс обнажил зубы в мучительной ухмылке:

— Спорим?

Не делай этого, подумал Харри. Не делай того, о чем пожалеешь, Холе. Он взглянул на часы: чисто профессиональный рефлекс. Время задержания, для отчета.

— Мне не дает покоя одна мысль, Йенс. Инспектор Крамли считает, что я раскрыл карты, спросив тебя об «Эллем Лимитед». Наверное, так оно и есть. Но ты ведь понимал, и давно: я знаю, что это ты, разве не так?

Йенс пытался сфокусировать взгляд на Харри.