Искупление - Юлия Ларосса (2016)

Частично я обращалась сама к себе и, запахнув шубу, направилась к выходу, но Эскалант вдруг шагнул в мою сторону. Я даже вздрогнула от неожиданности, ощутив его жесткую руку у себя на плече — он останавливал меня. Я обернулась и скосила взгляд на его пальцы. Он тут же убрал руку. Я выжидающе смотрела на него, вопросительно подняв одну бровь

— Осознаю, — напряженно заговорил он, — свою ошибку, которую совершил сегодня. И я признаю её перед Гаспаром. Дуэли не будет.

— А взамен я буду должна?.. — надменно спросила я, хотя в душе моей стала потихоньку нарастать радость от одержанной победы.

Глядя мне в глаза, презрительно сказал:

— Ничего. От тебя мне ничего не нужно.

Я чуть не подпрыгнула от счастья, даже не обратила внимания на очередное оскорбление. Стараясь не выдать своих эмоций, я коротко кивнула ему и зашагала к выходу. Но уже в дверном проёме меня остановил глоток выпитого алкоголя, и я полуобернулась в его сторону.

— Я всегда презирала тебя. Даже тогда, когда думала, что любила. Видно, в твоём лице мне померещился герой лирических сказаний… Но ты этот образ быстро развеял. И показал себя настоящего — такого мерзкого, эгоистичного и бессердечного подонка!

Когда ушла, я была уверена, что он так и остался стоять посреди комнаты, будучи крайне удивлённым моими словами и вообще появлением в его доме. Я не смогла сдержать довольную полуулыбку, представляя ту физиономию, с которой Эскалант слушал мою последнюю фразу.

Глава 4

Тяжесть убеждения

Раннее барселонское утро. Зимний день обещал быть солнечным и тёплым. Чистое, по-весеннему голубое небо уже освещалось лучами восходящего солнца, а улицы начинали свою привычную оживленную жизнь.

Виктор Эскалант давно разучился долго спать. Не важно, как он проводил вечер и ночь — казино, клуб, работа или буйство в постели с очередной красоткой — вставал он почти с рассветом. Очень редко бывали такие дни, когда измотанный организм не разрешал ему ранее пробуждение. И именно такие дни он нарекал как неудачные и бесполезные.

На часах было почти семь утра. Виктор стоял у огромного зеркала в просторной ванной комнате и тщательно сбривал чёрную щетину. Его лицо ничем не выдавало буйство вчерашней ночи. Лишь в памяти то и дело всплывали яркие картинки, которые он тут же яростно изгонял из мыслей. Двери ванной внезапно разъехались в стороны, и в проёме показалась высокая фигура Себастьяна. Предвещая очередную тираду нравоучений, Виктор проигнорировал появления брата и продолжал скользить бритвой по правой скуле.

— Ну и как настроение, ходячий повод для скандала? — поинтересовался Себ, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к косяку.

— Превосходно, мой старший скучный брат, — пробормотал Виктор, не прерываясь.

— Зря бреешься. Твоему новому образу «пьяного дебошира» щетина и неопрятность больше к лицу.

— Обязательно учту твои пожелания, как решусь изменить свой стиль, — Виктор перешел к левой скуле.

— Тогда осмелюсь настоять на твоём внимании к моим пожеланиям: не быть малолетним идиотом и отвечать за свои поступки! — взорвался Себастьян и выпрямился.

Виктор встретился с братом взглядом в отражении зеркала.

— О, так я вижу, что ты ещё в не курсе! — злорадно усмехнулся тот и повернулся к выходу, добавляя на ходу. — Давай же не будем и в этот раз нарушать традицию утреннего покаяния!

— Покаяния? — чуть насторожено нахмурил брови Виктор и медленно повернулся брату, позабыв о пене на лице.

Себастьян быстро вошёл в спальню и включил огромный телевизор, висящий на стене, как раз напротив входа ванную.

— Как раз вовремя, — бормочет он, добавляя громкость и поворачиваясь к брату.

Оживлённый голос ярко разодетой молодой журналистки нарушил тишину комнаты: