Дорога гнева - Валерий Шмаев (2019)

Пока ошарашенный «Погранец» собирал ребят, я, лёжа на траве, молча смотрел на проплывающие надо мной облака.

Я никогда не называл этого парня по имени – «Погранец» ему нравится больше. Вот думаю, сказать командиру своих разведчиков или пусть сам узнает? Наверное, скажу чуть позже, второй ребёнок в отряде – это событие. Вот когда он успел, обормот? И как умудрился? Зимой и весной на головах друг у друга сидели, а Тая стреляла каждый раз, когда он появлялся в их землянке. Вот родится заикающийся маленький «Погранец», будем все иметь бледный вид. Эстер ещё не родила, но всё будет путём, Генрих Карлович от неё не отходит. Это второе чудо этой необычной семьи.

Первое – как Эстер смогла забеременеть после ранения в живот, я до сих пор не понимаю. Не иначе как господин Бог подсуетился. Иногда этого мужика пробивает на добрые дела. Другого объяснения у меня просто нет. Смешно другое. Как мы все не заметили, что Эстер беременна? Недавно же улетела. Как скрыть умудрилась? Семейство иллюзионистов, мля, друг друга стоят. Тормоза мы всё же с «Погранцом», а не разведчики. Я только недавно от «Феи» узнал. Тихушницы, блин. Нет. Ну, его на хрен! Ещё начнёт «Погранец» суетиться. Промолчу, пусть сюрприз будет. Хотя сказать очень хочется.

Когда ребята подошли, начал без предисловий с пилотов:

– Лёха! Я очень серьёзно отношусь к профессионалам на войне и к войне вообще. Умения, знания, надёжная техника и хорошее оружие – это всё прекрасно, но на войне это не главное. Самая ценная и редкая штука на войне – это везение, и твой экипаж это доказал.

Вон там стоит самолёт, он заправлен и готов к вылету. Я знаю, что у вас почти нет опыта ночных полётов, но деваться просто некуда. Здесь до Великих Лук и твоего аэродрома четыреста километров, может, чуть больше. Твоя задача – долететь до него на этом самолёте, это всего полтора часа полёта. Днём нельзя, вас сразу же собьют сами немцы. Делайте что хотите, хоть вручную его толкайте, но все должны остаться в живых.

Если захотите, потом уйдёте с моими ребятами для работы за границей. Нам нужны надёжные люди и хорошие лётчики. Это не будет дезертирством во время войны. Там тоже война, только другая, и ответственности у вас будет не меньше. На той стороне скажете «Лису» «да» или «нет», но вы нам нужны.

К тому же на фронт вы больше никогда не попадёте. Подписку о неразглашении государственной тайны с вас никто снимать не собирается, и куда вас засунут без нас, одному богу известно. Могут и на Колыму или ещё куда подальше. Сам понимаешь, там я это не контролирую, но пока вы с нами, я вас в обиду не дам. Вы бойцы моего отряда. Сами знаете, как я отношусь к своим бойцам.

Мы передадим радиограмму, и саму взлётную полосу вам подсветят. Может быть, дадут коридор прохождения линии фронта. На нашей стороне точно по вам не сделают ни единого выстрела. Чем угодно могу поклясться. Попробуем согласовать волну радиосвязи. Но я вас лично прошу: доберитесь живыми. Я доверяю вам самых дорогих для меня людей. На всякий случай покажете им, как пользоваться парашютами, а то мы все специалисты больше по ножам.

Перелёт этого «Юнкерса» на нашу территорию задача неимоверная по сложности. Все перелёты лёгких «По-2», которые проводились до сегодняшнего дня, камуфлировались Смирновым и командованием Северо-Западного фронта.

Каждый раз, когда к нам прилетали самолёты, на фронте гибли десятки людей. Это и пилоты ночных бомбардировщиков, бомбившие передовую и оставшиеся фронтовые аэродромы, и разведчики, разведывавшие местоположение зенитных батарей немцев, и корректировщики артиллерийского огня, и рядовые пехотные Вани, поднимавшиеся в безумные ночные атаки, и артиллеристы, и миномётчики, прикрывавшие их.

Под шумок две специальные эскадрильи, укомплектованные опытнейшими лётчиками, возили боеприпасы и людей, и каждый раз, когда они перелетали через линию фронта, на передовой кто-то погибал.