Оружейный барон - Дмитрий Старицкий (2016)

— Спасибо за совет. Я так и сделаю. Только вот с собственным заводом придется проститься. Заблокирует мне контрразведка дотации от военного ведомства.

— Не журись. Земля у тебя в собственности?

— В полной.

— Сколько там ее?

— Пять гектаров. И еще прирезать можно, но это денег стоит.

— Ого… — улыбнулся я. — Хороший куш. Да еще изобретение… Уже твоя доля не меньше трети паев.

Доктор химии мазнул по мне непонимающим взглядом.

— Возьми в партнеры кронпринца, — посоветовал я.

— Я бы вас взял с большим удовольствием, — заявил он в ответ. — Вы в производстве хоть что-то понимаете. К тому же доктор… И изобретатель.

— Хорошо. Я войду капиталом. Живыми деньгами. А взрывчатку твою запатентуем как промышленную. Гражданскую. Для горных работ. А то, что она окажется годной в снаряды, так оно само собой получилось, несознательно, — подмигнул я ему. — Завод ставим гражданский, а вот чтобы такой завод подстегнуть к военным заказам, нужен принц, который их разруливает в королевстве. Понимаешь? Да и от имперской бюрократии принц же защитит. И дефицитную селитру выделит. Хотя нам одного тротила за глаза хватит. Как тебе такой расклад?

— А… — протянул он.

— А за кражу селитры, после того как ты покроешь ее стоимость на заводе, никто к тебе цепляться не будет. Скажешь, не успел этого сделать, как арестовали.

— Хорошо бы… — кивнул он.

Тут Тавор принес заваренный чай, сахар, баранки с маком.

— Вот и отлично, — обрадовался я. — Подкрепись, чаю попей. Потом все на бумаге изложишь. Все, что с тебя эти «контрики» требовали и как склоняли к измене королю. Ты же его подданный, не так ли? Не имперский гражданин? — Помахас подтверждающе кивнул. — И действовал ты в своих опытах по прямому указанию короля, высказанному тебе в устной форме на полигоне. Я тому свидетель. И еще свидетели есть чином повыше меня. Вот и все. А пока иди спать.

«Акакия Акакиевича» привезли невыспавшегося и наспех одетого. Егеря усадили его на табурет в середине кабинета, а тяжелую связку ключей положили мне на стол. И удалились.

— Давайте знакомиться, — предложил я доставленному, когда мы остались одни.

— Я вас знаю, — ответил он мне спокойно. — Вы фельдфебель артиллерии Савва Кобчик. В прошлом году у нас в подвале квартировали. Еще голодовку устроили.

— Вот и прекрасно. Теперь представьтесь сами.

— Канцелярист высшего разряда Ижи Громмель, письмоводитель имперской контрразведки в Будвице. Чем я обязан такой брутальной доставкой на место службы?

— Вопросы здесь задаю я, — поставил я все точки над ё. — Чем занимались до службы в контрразведке?

— Служил архивариусом военно-полевого суда Ольмюцкой армии. Я местный уроженец, хотя и имперский гражданин.

— Сколько вы служили в армии до имперской реформы?

— Двадцать лет. Со школы кантонистов. Служил всегда писарем, так как был грамотным и имел хороший почерк. Все кантонисты выпускались грамотными. Гражданство получил вместе с отставкой и был принят на гражданскую службу в Департамент юстиции Ольмюцкого королевства. Оттуда был переведен в секретари военного суда. Затем в архив. По выделении с началом этой войны военно-полевого суда в отдельную структуру переведен в него архивариусом. Затем уже сюда в прошлом году. Письмоводитель, делопроизводитель и архивариус одновременно. Всего лишь за полуторный оклад.

А ничего он так держится, спокойно. Хотя лет ему, пожалуй, за полтинник будет. Щетина на челюсти почти седая. Деньги любит, но не так сильно, чтобы за них продать.

— Что-то вы очень спокойны, господин Громмель, хотя уже догадались, что власть переменилась, — покачал я головой, удивляясь его выдержке.