Ангелы и демоны - Дэн Браун (2004)

Репортер оглянулся. На заднем сиденье расположилась кинооператор Чинита Макри. Дама молча полировала стекла своих очков. Чинита была чернокожей, однако предпочитала именовать себя афро-американкой и требовала, чтобы так же ее называли и все остальные. Она была чуть-чуть полновата и при этом дьявольски умна. Проблема заключалась в том, что она никому не позволяла об этом забыть. Это была странная особа, но Глику она тем не менее нравилась. А в данный момент он был просто счастлив, что торчит здесь не в одиночестве.

– Что тебя гложет, Гюнт? – спросила она.

– Я не понимаю, что мы здесь делаем.

– Наблюдаем за волнующим событием, – невозмутимо ответила она, продолжая протирать линзы.

– Несколько десятков старцев, запертых в темном помещении, – зрелище, на мой взгляд, не шибко волнующее.

– Ты хотя бы понимаешь, что за эти слова можешь отправиться в ад?

– А разве я уже не там?

– Поделись со мной своими тревогами, – сказала она совсем по-матерински.

– Мне очень хочется оставить след в жизни.

– Но разве ты не оставил его, работая в «Британском сплетнике»?

– Ни один из моих материалов почему-то не вызвал отклика в обществе.

– Брось. Я слышала, ты произвел фурор своей статьей о сексуальных связях королевы с иностранцами.

– Спасибо и на этом.

– Выше нос! Этой ночью ты появишься на экране. Это будут твои первые пятнадцать секунд на телевидении.

Глик застонал, он уже сейчас слышал слова ведущего: «Спасибо, Гюнтер, отличный репортаж». После чего тот закатит глаза и перейдет к сообщению о погоде.

– Мне надо было принять участие в конкурсе на должность ведущего.

– Это при твоем-то жалком опыте? – рассмеялась Макри. – И с такой бородищей?

Глик поскреб рыжую поросль на подбородке и сказал:

– С бородой я кажусь умнее.

В микроавтобусе зазвонил сотовый телефон, прервав страдания Глика.

– Может быть, это из редакции? – произнес он с внезапно пробудившейся надеждой. – Вдруг они захотели дать в прямом эфире информацию о текущем положении дел?

– Ты, наверное, бредишь, – сказала Чинита. – Кого может интересовать подобная лабуда?

Глик поднял трубку и произнес тоном популярного телевизионного ведущего:

– Гюнтер Глик, Би-би-си, прямо из Ватикана.

Мужчина на другом конце линии говорил с явным арабским акцентом.

– Слушайте меня внимательно, – произнес он. – То, что я вам сейчас скажу, полностью изменит вашу жизнь.

Глава 49

Лэнгдон и Виттория остались одни перед двустворчатой дубовой дверью, ведущей в святая святых секретных архивов Ватикана. Колоннада, в которой они находились, производила странное впечатление. Покрывающие мраморный пол роскошные ковры откровенно диссонировали с электронными камерами слежения, вмонтированными в потолок среди резных деревянных херувимов. Лэнгдон назвал про себя этот стиль стерильным ренессансом. На стене рядом с дверями висела небольшая бронзовая табличка, на которой было написано:

АРХИВЫ ВАТИКАНА

Смотритель падре Жаки Томазо

Святой отец Жаки Томазо. Это имя Лэнгдон знал по письмам с отказом, которые копились на его рабочем столе. «Дорогой мистер Лэнгдон, с великим сожалением я вынужден вам отказать…»

С сожалением. Полная чушь. После того как здесь появился этот Жаки Томазо, Лэнгдон не слышал ни об одном американце некатолического вероисповедания, получившем допуск к секретным ватиканским архивам. Историки называли его «жандармом». Жаки Томазо слыл самым непреклонным библиотекарем на земле.

Лэнгдон не очень бы удивился, если бы, открыв дверь, вдруг увидел Томазо в камуфляже с каской на голове и с базукой в руках. Но подобное было все же из области фантастики. За дверью, естественно, никого не оказалось.

Лишь тишина и мягкий свет.

Archivio Vaticano. Мечта всей его жизни.