Звезд не хватит на всех - Макс Глебов (2018)

– Но… это же невозобновляемый артефакт, нужно будет получить разрешение Совета Клана, да и зачем?

– Еще пара циклов, и этот артефакт станет бесполезен. Галф – единственный из нас, кто способен настроить и активировать биопроцессор. Учеников у него нет, и с его уходом процессор превратится в еще один бесполезный памятник могуществу наших предков. Лучше использовать его сейчас в интересах дела, чем просто потерять эту возможность.

– Ну, допустим. У тебя есть кандидат?

– Даже несколько, я еще не выбрал. Сейчас там идут активные боевые действия, и чем кончится дело, пока не вполне ясно. Я хочу еще немного понаблюдать. Пожалуй, я вдвое повышу порог срабатывания блокираторов в твоем секторе, а там посмотрим.

– Держи меня в курсе, – благосклонно ответил Октос. Формально их с Краеном клановые статусы были равны, но как старший по возрасту, Октос мог себе позволить такой тон. На самом деле, глава сектора был доволен. Если из затеи с биопроцессором ничего не выйдет, то крайним будет Краен, как инициатор этой операции. Ну а если результат окажется положительным, и дело дойдет до раздачи должностей и званий, Октоса, как куратора сектора, точно не забудут.

* * *

Земля. Окрестности города Тверь

Место посадки флагмана сводного десантного флота Империи

7 мая 2028 года. 11 часов 10 минут

Генерал Кентий пил горячий фруктовый напиток и с интересом рассматривал голографическую панораму, висящую на стене кают-компании. Кто-то весьма талантливо обработал запись бортового регистратора шагающего танка: развернул изображение, подняв точку съемки на несколько метров вверх, придал ему трехмерность и убрал мешающее восприятию задымление. У генерала возникло ощущение, что он смотрит на происходящее из кабины зависшего невысоко над землей десантного бота. На переднем плане панорамы во всех деталях просматривалась цепь идущих в атаку танков одной из местных армий. Вернее, в атаку продолжали идти меньше половины машин. Остальные горели, подбитые огнем бронетехники и авиации кронсов. Строй вражеских машин виднелся вдали, километрах в трех от точки съемки, а пять сильно побитых истребителей в форме кленовых листьев уходили к горизонту. Картина производила сильное впечатление. Порыв местных танкистов, стремящихся, несмотря на очевидную разницу в количестве и качестве техники, любой ценой остановить врага, вызывал невольное уважение.

– Это бой на подступах к городу Воронеж, – отвлек генерала от созерцания картины голос мастер-полковника Шрея, начальника штаба сводного десантного полка. Я увидел ее в кают-компании младшего комсостава и попросил разрешения перенести сюда.

– Попросил разрешения? У младшего комсостава?

– Панораму сделал мастер-сержант Гравэ, непосредственный участник событий. Из тридцати пяти машин его роты выйти из боя смогли только семь. Они дрались в одном строю с землянами. От русской танковой бригады осталось девять машин. В общем, приказывать я не счел возможным.

– Ты становишься сентиментальным. Я видел сводку по этому бою. Это война, Шрей. Потери, как ни печально, неизбежны. Но в чем-то ты, пожалуй, прав. Как ты назвал аборигенов? Землянами?

– Это самоназвание. Но все наши называют местных только так. Тех, с кем сражаешься плечом к плечу, как-то язык не поворачивается называть аборигенами.

Генерал неопределенно хмыкнул в ответ и вновь перевел взгляд на картину.

Вой сигнала тревоги резко разнесся по помещениям корабля.

– Атака кронсов. Прошу командный состав срочно прибыть в зал оперативного управления, – раздался по системе оповещения голос начальника дежурной смены.

Транспорт ощутимо тряхнуло. Защитное поле приняло и отразило удар противника.

– Что происходит? – выкрикнул генерал, врываясь в зал.

– Одновременная атака с орбиты, авиацией и наземными силами всех шести мест посадки наших транспортов на этом континенте.