Чёрный город - Борис Акунин (2012)

В голову пришла новая максима про цзюнцзы – подарок Конфуцию в его список мудростей: «Благородному мужу только кажется, что у него есть выбор. На самом деле выбора никогда нет».

Пнув ногой каменную бровку тротуара, Эраст Петрович простонал:

– Ладно. Едем.

* * *

Чтобы не тратить лишнее время на объяснения с адъютантом, вышли через другие ворота. Средство передвижения нашли быстро. Гасым остановил ночного фаэтонщика, вежливо попросил слезть с козел. Узнав прославленного гочи, возница не испугался, а обрадовался. С поклоном передал поводья.

Их короткого разговора Фандорин понять, конечно, не мог, но всё и так было ясно. Извозчик рад пригодиться великому человеку и знает, что в накладе не останется.

«Правильно ли я делаю, что увожу его из привычной среды обитания, где он как рыба в воде? Однако если расследование будет успешным, с Гасыма снимут все грехи… Впрочем, он ведь, наверное, немедленно наделает новых?»

Вот о чем думал Эраст Петрович, поглядывая на своего монументального возницу, нахлестывающего лошадей. Коляска мчалась по спящему городу назад в промышленную зону. Казалось, это гиблое место никак не желает расставаться с московским гостем.

«Полчаса туда. Там максимум минут десять. Клару высадить у полицейского участка. И ни в коем случае не давать себя вампирить: спас – и саёнара».

По самым оптимистичным прикидкам все равно выходило, что назад к Шемахинским воротам ранее третьего часа пополуночи попасть не получится, а поезд отправится в путь, пожалуй, уже перед рассветом.

«Ничего, дорога из-за забастовки пуста, на станциях можно скорости не сбрасывать, наверстаем», – успокаивал себя Фандорин.

Вот и снова Черный Город, давно не виделись.

На сей раз от переезда свернули в другую сторону, где воздух был еще закопченней, а ландшафт совсем мрачный: сплошные приплюснутые бараки со слепыми окошками.

– Тут мазутный завод, – объяснил Гасым. – Поэтому Черная улица. Рабочие, кто на завод работают, тоже черные. Сейчас их нет никто. Хозяин Джабаров, плохая человек, выгнал… Вон там записка лежал.

Он показал на домишко, ничем не отличавшийся от остальных – с такими же черными от въевшегося чада стенами.

«Джабаров? Это молодой нефтепромышленник, который на банкете в Мардакянах жадно пялился на Клару, – вспомнил Эраст Петрович. – Уж не он ли и есть таинственный похититель?»

– Странное место для любовного г-гнездышка. Ты уверен, что это здесь?

– Хороший место, – ответил Гасым, с кряхтением слезая. – Никто искать не будет. Можно ковер положить, на стена шелк вешать. Красиво будет. Зачем вопросы спрашиваешь? Откуда я знаю? Сейчас войдем, сами увидим.

Эраст Петрович вспомнил, что в обоих пистолетах, большом и маленьком, не осталось патронов.

– У тебя случайно нет з-запасного оружия? Я с пустыми руками.

– Почему нету? Всегда есть.

С револьвером, полученным от Гасыма, Фандорин осторожно двинулся вперед. В доме было тихо, но это ничего не значило.

Толкнул скрипучую дверь. Не заперта.

– Тсс! Я первый, ты за мной.

Посветил фонариком.

Кажется, здесь никто не живет: всюду мусор, щебень. Но что это за едва различимая светлая полоска на полу?

Щель, и через нее просачивается свет.

Эраст Петрович вздохнул с облегчением. Теперь – быстрота и натиск.

Он взялся за кольцо, приделанное к люку, рванул его – увидел спускающуюся вниз тускло освещенную лестницу. Кинулся вниз по ступенькам.

Вдруг на затылок обрушился тяжелый удар – и спуск Фандорин завершил не так, как собирался, а кубарем, с грохотом. И приземлился в темноту.

* * *

Очнулся и подумал: «Стоп. Это со мной уже было. Недавно. Что за дурацкое дежавю? Только жасмином не пахнет».

Он сидел прикрученный к стулу, совсем как давеча, в страховой конторе. Правда, без подушек, и связан был гораздо основательней: не одни руки, но и колени стянуты веревками.