На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— Отвали, трепло, — отмахнулся от него Федулыч, и Федька отправился искать другую жертву.

К утру прибрались, полы вымыли. Смена пришла в десять, приняла от нас имущество и оружейку, их старший присвистнул, прочитав записи в журнале. Когда уже начали расходиться, Власов остановил меня, сказал:

— Зайди в ПБУ в воскресенье с утра. К десяти, понял?

— Понял, а чего? — удивился я, поскольку меня проинформировали, что после суток я свободен как ветер и привлечь меня могут только в том случае, если толпы «пионеров» и прочих тварей пойдут на Углегорск приступом.

— Летучка будет по новым привычкам «пионеров», — сказал он. — Ты их засек первый, так что заходи. Это ненадолго, через час свободен будешь.

— Хорошо, — согласился я.

Карабин по совету Федьки я сдал, а вот револьвер в кобуре оставил. Спросил у своего приятеля только:

— Нурик меня в дневальные хочет загнать, говорит, что оружие надо. Нагана-то хватит?

— Там три винтовки стоят в дежурке, так что вполне. Да и не случается ничего в общаге, по большому счету.

— Да, и кобуру бы мне нормальную, чтобы ствол быстро извлекать, — вспомнил я. — Где взять? А то если бы я еще на секунду дольше свою лапал, меня бы на английский флаг порвали.

— На базар сходим, не проблема, — сразу ответил Федька. — Под наганы много чего есть, там подберешь. Кстати, Паша намекал, что ты проставиться сегодня желаешь? Вроде как страдаешь и кушать не сможешь, пока боевым товарищам не нальешь, а те все до капли не выпьют?

— Насчет страданий ты карман держи шире: не страдательный я, и вообще трезвость — норма жизни, — обломал я его в общем плане. — Но сегодня проставлюсь. За уцеление и за первый день.

— Ну так а я о чем? — засмеялся он. — Вот перед этим делом… — он пальцем изобразил у шеи «это дело», — как раз и на базар зайдем. Мне там для «опеля» поискать кой-чего надо.

Мы вышли на улицу. Было уже не так холодно, как ночью, но не менее промозгло и стыло. Мерзкая погода какая.

— Федь, а у вас тут такая погода подолгу?

— Да вся осень до конца ноября, — кисло сморщился он. — Пока снег не пойдет. Потом до середины апреля дубак стоит. Это тебе не Сочи — климат паскудный.

Мы пошли в сторону общаги по пустынной в честь выходного дня Советской. Народ отсыпался после рабочей недели, пока никуда не спешил.

— Федь, кстати, а где ты свой грузовик держишь? А то что-то я его не вижу.

— Да за общагой ставлю — тут же не украдут, чего бояться? А так весь город четверть часа пешком в любом направлении — чего их без толку гонять? А так у многих есть. Себе-то колеса не хочешь?

— Я домой хочу, если честно, — вздохнул я. — Легко бы согласился отправиться туда без всяких машин.

— Об этом, Вов, забудь, — сказал Федя жестко. — Все, считай, что ты для того света помер, нет тебя больше. Скоропостижно скончался. Судороги, понос и смерть там с тобой случились. А обратной дороги из таких ситуаций, как сам понимаешь, нет. Так все же?

— Что — все же?

— Насчет машины.

— Есть предложения? — немного заинтересовался я.

— Ну… да, можно и так сказать, — подтвердил Федя. — Я же тебе рассказывал, по-моему, про трофейный склад в… одном месте.

— Было дело, — подтвердил я. — А что, не все еще растащили?

— Там место поганое, народ старается не соваться. Ну а мы, фонарщики, вроде как привычные, можем себе позволить.

— А тебе какой интерес голову под пресс еще раз совать?