Жена по контракту - Виктория Вестич

— Папочка, у тебя рубашка в крови, — замечает Леся, заикаясь от долгого плача.

Бросаю полный ужаса взгляд на Лютого, но от только мотает в сторону головой, мол, все в порядке. Вот только судя по тому, что одежда быстро пропитывается кровью, его рана ни черта не пустяковая.

— Отвези детей в больницу, — приказывает он кому-то из своих людей.

— Я отвезу вас всех. Давайте в машину, — хмуро командует Демид.

Лютый кивает, зажимая рану в боку.

******

К моменту, когда мы приезжаем в больницу, от кровопотери Костя становится уже бледным. Чтобы не пугать детей, я выхожу с ними первая. Пока Лесю и Тимура проверяют и осматривают, я не нахожу себе места, кусая костяшки пальцев от переполняющей тревоги. Но бросить малышей не могу. Лишь когда после успокоительного они засыпают в небольшой частной палате, я прошу медсестру присмотреть за ними, а сама срываюсь назад в приемный покой.

Следующие два часа я сижу, согнувшись, у отделения, где оперируют Лютого. К началу третьего часа Демид все-таки не выдерживает и поглаживает меня по плечу.

— Соня, все будет хорошо, — говорит он уверенно, — его просто задела пуля, вот и все.

— Вот и все? — парирую я хрипло, — Как вообще эти слова могут успокоить?

— Поверь, не первый раз в жизни он ранен. Выкарабкается и в этот раз.

Киваю вместо ответа. Все должно быть хорошо. Иначе после Клима я первый кандидат на скатывание с катушек.

— Демид… — говорю тихо, сжимая переносицу пальцами, — прости меня за все. И спасибо тебе.

— Прозвучало так будто ты прощаешься со мной, — с наигранной веселостью хмыкает Рокотов.

Я поднимаю на него заплаканные глаза, и он все понимает без слов.

— Он поправится, — говорит Демид глухо, — Я побуду пока с тобой.

— Прости меня, — повторяю снова.

— Тебе не за что извиняться. Я всегда знал, что ты меня не любишь. С самого начала. Это ты прости, что принуждал тебя. Но я постарался все исправить в конце хоть как-то…

— Знаю, — выдыхаю я, откидывая голову на стену, — Я не держу на тебя зла, Демид. За то, что ты был с самого начала с Климом. Я понимаю, ты хотел отомстить за жену, которую любил. Ты ведь считаешь, что из-за Кости она погибла.

Между нами воцаряется недолгое молчание, а затем Демид все-таки произносит словно через силу:

— Это Клим виноват в аварии.

Поворачиваю к нему голову и в недоумении вздергиваю брови.

— Не понимаю.

— Клим ее подстроил. Для Лютого. Элла погибла в ней случайно.

Замолкаю, разглядывая Демида так, словно впервые его увидела, настолько ошарашивает эта новость.

— Костя знает?

— Уже да. Я сказал ему, когда мы встретились.

— Это… у меня даже нет слов… — обескураженно бормочу я, — Зачем он все это делал? Он же сам был виноват в том, что случилось!

— Думаю, что он просто не смог пережить чувство вины. Может, в тот момент он уже начал сходить с ума, поэтому всегда на сто процентов был уверен, что в смерти Эллы виноват Лютый. Или считал, что если бы она не ушла к нему, то осталась бы жива. Теперь мы не узнаем. Но главное, что все закончилось.

Тихо хмыкаю под нос, даже не собираясь спорить. Да, это главное. Больше никому из нас не угрожает постоянная опасность, но за эти годы я так свыклась с постоянным чувством страха, что попросту не могла этого осознать.

Двери операционной распахиваются, наружу выходит хирург и я даже не отдаю отчета своим действиям — поднимаюсь резко и впиваюсь во врача пытливым взглядом.

— Что? — застываю я.

Мне казалось всегда, что я готова ко всему после того, что пережила. Но нет. Прямо сейчас я стою и чувствую, как ноги трясутся, будто я маленькая девчонка и меня лихорадит от волнения.

— Все в порядке. Через несколько часов он придет в себя.

Колени подгибаются от слабости и я, нащупав спинку сиденья, обессиленно опускаюсь на него.