Крещение огнём - Анджей Сапковский (1997)

— Для северных королевств, — пояснила она, — это были трагические и кровавые события, о которых помнят до сих пор, хоть прошло уже больше ста лет. В Нильфгаарде, с которым в те времена Север практически не имел никаких отношений, все это наверняка не известно, поэтому я позволю себе очень кратко напомнить некоторые факты. Фалька была дочерью Вриданка, короля Редании, от брака, с которым он покончил, когда ему на глаза попалась красавица Керо, та самая, которая позже приютила ребенка Лары. Сохранился документ, пространно и путанно объясняющий причины развода, но сохранился также портретик первой жены Вриданка, ковирской дворянки, несомненно, полуэльфки, но с решительным перевесом человеческих черт. Глаза сумасшедшей отшельницы, волосы утопленницы и рот ящерицы. Короче: дурнушку отослали в Ковир вместе с годовалой дочерью, Фалькой. И вскоре забыли и о той, и о другой.

— Фалька, — немного помолчав, продолжала Энид ан Глеанна, — напомнила о себе спустя двадцать пять лет, подняв восстание и вроде бы собственноручно убив отца, Керо и двух единокровных братьев. Вооруженный мятеж вначале вспыхнул в виде поддерживаемой частью темерского и ковирского дворянства борьбы законной первородной дочери за надлежащий ей трон, но вскоре он перерос в крестьянскую войну, охватив колоссальные территории. Стороны не уступали друг другу в жестокости. Фалька вошла в легенды как кровавый демон, хотя вероятнее всего она просто перестала владеть ситуацией и вышедшими из-под ее контроля требованиями, которые выписывали мятежники на своих штандартах. Смерть королям, смерть чародеям, смерть священнослужителям, дворянам, богачам и господам, наконец — смерть всему живому, ибо опьяневшую от крови чернь уже невозможно было сдержать. Мятеж перекинулся и на другие государства…

— Между прочим, — неожиданно вставила Сабрина Глевиссиг, — имя «Фалька», первоначально означавшее небольшую волну, на одном из древних языков означало «Сокол» и писалось, кажется, «Фалько». А что касается мятежа, — с явной насмешкой добавила она, — то нильфгаардские историки писали об этом. А госпожи Ассирэ и Виго, несомненно, читали. Закругляйся, Францеска. Переходи к Рианнон и тройняшкам из Гутборга.

— Пожалуйста. Рианнон, то есть удочеренную Керо дочь Лары Доррен, теперь уже супругу Гоидемара, короля Темерии, случайно поймали повстанцы Фальки и заключили в замок Гутборг. В это время она была беременна. Замок еще очень долго сопротивлялся после всеобщего усмирения мятежа и казни Фальки, но в конце концов Гоидемар взял его приступом и освободил жену. С тремя детьми — двумя девочками, которые уже ходили, и мальчиком, только-только начинавшим. Рианнон лишилась разума. Разъяренный Гоидемар подверг дикой пытке всех пленников, и из обрывков, прерываемых воем показаний, сложилась удобочитаемая картина.

Фалька, воспринявшая красоту скорее от эльфьей бабки, нежели от матери, щедро одаряла прелестями своих вожаков, не брезгуя ни дворянами, ни предводителями шаек и убийцами, тем самым обеспечивая себе их преданность. В конце концов она забеременела и одновременно с заключенной в Гутборге Рианнон родила дитя. Своего младенца Фалька приказала подкинуть к двум близнецам, рожденным Рианнон. Как она, кажется, заявила, чести быть мамками ее ублюдков достойны только королевы, и такая судьба ждет всех коронованных самок при новом порядке, который она, Фалька, построит после победы.

Проблема состояла в том, что никто, включая и Рианнон, не знал, кто из тройки был ребенком Фальки. С большой долей вероятности предполагали, что это одна из девочек, потому что Рианнон вроде бы родила девочку и мальчика. Повторяю: вроде бы, поскольку, несмотря на чванливые заявления Фальки, детей вскармливали обыкновенные деревенские мамки. Пришедшая в конце концов в себя Рианнон почти ничего не помнила. Да, родила. Да, иногда ей в постель приносили и показывали тройняшек. Ничего больше.