Крещение огнём - Анджей Сапковский (1997)

Начала Филиппа. Повторив приветствие, она сразу же перешла к делу. Фрингилья, которую Ассирэ детально ознакомила с предыдущим собранием, из вступительного слова не узнала ничего нового. Не удивили ее ни заявления всех чародеек о присоединении к конвенту, ни первые слова, касающиеся войны, которую империя вела с нордлингами, в особенности же недавно начатой операции в Соддене и Бругге, в ходе которой императорские войска вступили в вооруженный конфликт с армией Темерии. Несмотря на объявленную аполитичность конвента, чародейки не скрывали своих воззрений. Некоторых явно беспокоило присутствие Нильфгаарда у ворот их государств. Фрингилью обуревали смешанные чувства. Ей казалось, что столь образованное общество должно понимать, что Империя несет на Север культуру, благосостояние, порядок и политическую стабильность. С другой же стороны, она не знала, как стала бы реагировать сама, если б не к их, а к ее дому подходили вражеские армии.

Однако Филиппа Эйльхарт считала, что следует прекратить дискуссии на военные темы.

— Результатов войны никто предвидеть не может, — сказала она. — Более того, такая попытка лишена смысла. Давайте взглянем наконец на эти проблемы трезво. Во-первых, война не столь уж большое зло. Гораздо опаснее, на мой взгляд, перенаселение, которое при теперешнем уровне сельского хозяйства и промышленности означало бы безусловную победу голода. Во-вторых, война — это продолжение политики владык. А сколько из ныне правящих будут жить через сто лет? Ни один, это очевидно. Сколько династий выдержат? Предвидеть невозможно. Сегодняшние территориальные и династические споры, сегодняшние амбиции и сегодняшние надежды через сто лет будут прахом и пылью, покрывающими хроники. И если мы себя не защитим, если позволим втянуть себя в войну, то и от нас останутся те же прах и пыль. Если же мы взглянем несколько шире, по-над королевскими и императорскими штандартами, если перестанем откликаться на боевые и патриотические вопли, то мы выдюжим и выживем. А выжить мы обязаны. Обязаны, ибо на нас лежит бремя ответственности. Нет, не перед королями с их местническими интересами, ограничивающимися одним-единственным — своим — королевством. Мы ответственны за мир. За прогресс. За изменения, которые этот прогресс несет. Мы ответственны за будущее. Ибо если не мы, то кто?

— Тиссая де Врие выразила бы это иначе, — сказала Францеска Финдабаир. — Ее всегда волновала ответственность перед обычными, простыми обитателями. Не в будущем, но здесь и сейчас.

— Тиссая де Врие умерла. Будь она жива, она была бы с нами.

— Наверняка, — улыбнулась Маргаритка из Долин. — Но не думаю, чтобы она согласилась с теорией о войне как лекарстве против голода и, простите за неологизм, «перелюднения». Обратите внимание на последнее слово, уважаемые дамы. Мы общаемся, используя всеобщий язык, имеющий целью облегчить взаимопонимание. Но для меня это язык чужой. Все более чужой. На языке же моей матери нет слова «перелюднение», а слово «переэльфинье» было бы совсем уж двойным неологизмом, ибо такового нет ни в человеческом, ни в эльфьем языке. Незабвенная Тиссая де Врие беспокоилась о судьбах обычных людей, которых ты тактично назвала просто «обитателями». Мне же не менее важна судьба обычных эльфов. Я б охотно аплодировала идее уйти мыслью в будущее и рассматривать сегодняшний день как эфемериду. Но с огорчением вынуждена отметить, что сегодняшний день обусловливает день завтрашний, а без завтра не будет будущего. Вам, людям, возможно, кажутся смешными рыдания над кустом сирени, сгоревшей в военной разрухе. Ведь в конце концов в сирени нет недостатка, не этот куст, так другой. Не будет сирени, будет акация. Простите ботанический уклон моих метафор. Но соблаговолите понять: то, что для вас, людей, — вопрос политики, то для нас, эльфов, — проблема выживания.