Из западни - Александр Чернов (2021)

На «Корнилов» установили десять 45-калиберных шестидюймовок, в том числе погонную и ретирадную, вместо четырнадцати старых; отремонтировали котлы, но главное – увеличили высоту и установили подкрепления водонепроницаемых переборок. Он лишился бушприта и тяжелых рангоутных мачт фрегата, замененных на легкие фок и бизань.

На «Нахимове» ограничились заменой орудий среднего калибра, восьмидюймовки остались в неприкосновенности, получив лишь новые замки. Я слышал от Костенко про идею замены барбетных орудий этого крейсера на девятидюймовки с «Николая», по одной пушке вместо двух в каждую установку, с соответствующим увеличением числа шестидюймовок, но от этого в итоге отказались. Как я понимаю, сроки поджали окончательно.

* * *

В двадцатых числах апреля мы узнали, что из Либавы вышел в Средиземное море наш отряд из трех броненосцев береговой обороны. Местные острословы прозвали эти небольшие корабли «броненосцы, берегами охраняемые». Кое-кто высказывался, что это глупость, бессмыслица, на восток им не дойти и они потонут уже в Бискайском заливе.

Я же слышал от нашего адмирала, командира и штабных мнение иное. Во-первых, это корабли учебно-артиллерийского отряда, по части артиллерии вполне боеспособные, во-вторых, вооруженные мощными дальнобойными десятидюймовками, в-третьих, соединение боевых кораблей в Средиземном море нам сейчас очень нужно, в-четвертых, их экипажи усилены «ростиславцами» с Черного моря, ну и, наконец, повел их один из лучших наших командующих Петр Алексеевич Безобразов, ставший старшим начальником над российскими морскими силами в Средиземном море. А там сейчас разворачивалась интрига по борьбе с контрабандой, по большей части английской, которая потоком текла в Японию через Суэц на нейтральных судах.

На кораблях Безобразова ремонтные работы провели силами либавского порта, в частности, сняли фок-мачты с тяжелыми боевыми марсами, заменив на легкие сигнальные. За счет выигранного от этого веса, а также отказа от части мелкокалиберных пушек, расширили батарею, установив в ней еще пару 120-милиметровых скорострелок, разгородив орудия друг от друга противоосколочными переборками и улучшив углы обстрела всех без исключения стволов батареи.

Сняли с броненосцев береговой обороны и их тяжелые паровые катера, заменив шлюпки стальными с обычными легкими шлюпбалками, новые, стальные же, катера они должны были получить позже. С ними ушли еще несколько пароходов, в том числе «Корея» с боезапасом и грузами для Артура и Владивостока. В самой Либаве сейчас ждут прихода закупаемых в Германии больших судов для переделки во вспомогательные крейсера…

Время нашего выхода неумолимо приближалось. И наконец, после того как «Николай» и мы отстреляли большие орудия, а результаты всех ремонтов и изменений были утверждены комиссией ГМШ и МТК, пополудни 25 мая мы, приняв запасы по штату и погрузившись углем, начали вытягиваться с большого Кронштадского рейда. Неожиданно налетела тучка и окатила нас коротким теплым дождем с грозой. Над фортами перекинулась удивительной красоты радуга. Я слышал, как командир сказал адмиралу: «Что же: дождь в дорогу – значит к удаче…»

Незадолго до нашего ухода государь снова прибыл в Кронштадт, где осмотрел только что приведенный туда броненосец «Орел». За время нашего нахождения в базе Николай Александрович приезжал в порт и на корабли, стоящие в заводе, пять или шесть раз. До войны он не бывал здесь так часто в любой подобный отрезок времени. В один из своих «наездов» он поднялся к нам на борт. Опросив претензии мастеровых и команды «Наварина», он с несколькими лишь офицерами, вместо многочисленной свиты, обстоятельно вникал во все наши проблемы. К сожалению, я в тот день был на Обуховском по своим артиллерийским делам, и возможность быть представленными императору и лично доложить о ходе ремонта представилась нашим младшим артиллерийским офицерам.