Порог - Сергей Лукьяненко (2019)

Анге даже просилась в экипаж одного из крейсеров, построенных в том числе и ее руками. Инженеры в экипаже всегда нужны, не бывает техники, которая не ломается. Но ее направили в Небесную Стражу, где служила Латта. Сестер и братьев старались не разлучать, даже если жизнь развела их пути.

Как они ссорились с Латтой перед окончанием школы! Даже подрались однажды, с визгом и тасканием друг друга за косы. Латте не терпелось в армию, она считала это своим долгом. Анге всегда любила технику, она полагала, что принесет куда больше пользы на космических верфях, где мужчины и женщины создавали все новые и новые корабли.

Потом они помирились, конечно. Даже поревели, обнявшись.

— Ты иногда так ведешь себя, словно у тебя нет сестры, — с обидой сказала Латта. — Я даже думаю, ты была бы рада, родись в одиночку.

— Ага, слопала бы тебя в мамином животе и жила припеваючи! — кровожадно оскалилась Анге. — А так никуда от тебя не деться…

В итоге Латта пошла в Небесную Стражу, Анге окончила технические курсы и отправилась на орбиту — вначале рядовым монтажником, потом бригадиром. Они часто созванивались, иногда писали друг другу старомодные письма на шелке — в школе обе девочки получали высшие баллы за каллиграфию. Но теперь судьба вновь их свела — Анге была под началом сестры, получающей от этого искреннее удовольствие.

Пост был одним из второстепенных в общей системе планетарной обороны. Центральный район, включающий столицу, несколько индустриальных кластеров и сам Центр Космической Обороны, прикрывали большие «двухномерные» базы, радарные поля, ракетные и лазерные базы. «Пятиномерные» посты были артефактом древности, служили для контроля нижних слоев атмосферы и по большей части фиксировали нарушения полетных зон гражданским авиатранспортом и падение мелких метеоритов. Один радар, одна стартовая позиция зенитных ракет (уже лет десять как заброшенная и снятая с дежурства), старенький генератор бесперебойного питания, легкий флаер и одно здание контроля — на самом деле даже не здание, а снятый с колес автофургон. Аппаратура тоже была древней, частично построенной еще на электронных лампах. Самым современным устройством поста была кофеварка, подаренная подшефной школой год назад.

— Обломок, — сказала Латта, отходя от сестры и включая кофеварку. Прибор загудел, перемалывая кофейную кору и обдавая ее горячим паром. — Каждый месяц что-то падает. Давно пора чистить низкие орбиты, никак финансирование не выделят. Дождутся столкновения…

— Точно обломок? — спросила Анге.

— Размер около глана, — сказала Латта. — Падал медленно, значит, масса невелика. В километре от поверхности развалился и исчез с радара. Оповещения не было, значит, базы его вообще не зафиксировали, пока не разогрелся от падения. Я думаю, кусок термоизоляции или кислородный баллон. Их постоянно теряют.

Анге кивнула. Все так. Анге и самой доводилось упускать в открытой космос предметы. Термоизоляцию или баллоны она ни разу не теряла, а вот электрическое сверло, бухту кабеля и пакет с пластиковым крепежом — случалось. Начальник монтажников даже грозился списать ее на поверхность и орал про «руки-крюки» и что «таких инженеров надо кошакам засылать вместо диверсантов».

И все-таки ответ сестры ее не полностью удовлетворил.

— Смотри. — Она вывела запись на монитор. — Там потеря скорости резкая пошла, в последние секунды перед исчезновением метки…

Латта взяла из кофеварки стаканчик, вновь подошла к сестре. Прихлебывая ароматный янтарный кофе, прокрутила запись дважды. Похвалила Анге:

— Верно. Вся в меня, сестренка. Была потеря скорости. Когда баллон прогорает, а внутри еще остается газ или топливо, возникает реактивный момент. Классический момент.

— А если это корабль кошаков? — спросила Анге.

— Диаметром в один глан? Думаешь, шеф их разведки, Криди-Вадрик, повелел упаковать его в пустой бак и скинуть нам на головы? — фыркнула Латта.