Порог - Сергей Лукьяненко (2019)

— Если мы останемся на Земле… — начал он. Но Алекс вдруг подтянулся, глядя через плечо Тедди и прошептал:

— Идет!

Анна Мегер, куратор кадетской школы, подошла к ним с таким невозмутимым видом, будто трое ее подопечных не попали в ужасающую, немыслимую, позорную ситуацию — причем и по ее вине! Тедди почувствовал, что готов завопить от возмущения.

— Успокоились? — миролюбиво спросила Мегер.

Алекс кивнул, Лючия что-то пробормотала, а Тедди, проклиная себя за слабоволие, по-уставному отчеканил:

— Так точно!

— «Техас» за нами шлюпку не вышлет, — сказала Мегер. В голосе ее были легкое смущение и растерянность, отказ командира «Техаса» подобрать на борт кадетов Мегер, похоже, удивил. — Но это не значит, что вам удастся отвертеться от практики! Следуйте за мной.

Тедди с облегчением выдохнул.

* * *

Яна демобилизовали, точнее — просто вместе с другими призванными разрешили идти домой. Вместе с дивизионом «Громов» он доехал до ближайшего крупного города, где попрощался с бойцами и покинул поезд. Монорельс двинулся к столице, а Ян, постояв у вокзала и пожевав сечку, отправился на поиски еды, работы и ночлега. Город был ничуть не хуже того, где он раньше жил, да и старое рабочее место было уже занято, и Ян решил не возвращаться.

Война не началась, но мир, осененный Крылами, стал другим. Казалось, что большинство прекратили работать. По улицам ходили ошарашенные люди, сбивались в случайные кучки, начинавшие жаркие дебаты, чтобы через несколько минут вновь разбрестись в разные стороны. На площадях, на вечно пустовавших трибунах Высокой Речи, теперь были толпы слушателей и очереди философов и проповедников, стремящихся обсудить случившееся и сообщить всем свое мнение. Весна вступила в свои права, снег сошел, казалось, что природа вместе с людьми радовалась несостоявшейся войне. Пока еще было прохладно, небо хмурилось, часто накрапывал дождик, но это никого не смущало.

Ян встал рядом с приглянувшейся ему таверной, где на деревянной табуретке сидел мальчишка-чистильщик. Бросил мелкую монетку, мальчишка принялся энергично орудовать щетками. Ян стоял, с удовольствием ощущая частый гребень, проходящийся по шерсти, и слушал очередного выступающего. Это был седой старикашка с комично полысевшими от возраста и скитаний ногами. Вначале старичок с энтузиазмом описывал восторг блаженного Эвслана, при котором Ангел впервые распростер над Соргосом крылья. Говорил старичок так цветисто и с такой массой подробностей, будто сам при этом присутствовал, что, конечно же, было невозможно. Толпа внимала, заслушался и Ян. Мальчишка-чистильщик сменил частый гребень на мелкий, потом, не задавая вопросов, стал натирать шерсть на ноге восковой мазью. Ян решил, что даст пареньку еще одну монетку. Тот явно покинул младшую семью лишь недавно и еще не прибился к средней, нелегко ему приходится. Да и черные волосы у мальчишки предательски рыжели у корней — паренек был рыжий, смешанных кровей, таким сейчас нелегко. Во время войны мальчишка красился, а сейчас перестал. Зря, пожалуй. Сколько бы ни говорили власти, что деление пролегает между государствами, а не между черно- и рыжеволосыми, предрассудки у толпы оставались.

Старичок, вначале овладевший вниманием аудитории, выдохся и принялся нести какой-то вздор. Он внезапно заявил, что Крыла могут быть явлением не трансцендентным и теологическим, а неизвестным природным феноменом наподобие северного сияния, а то и следствием каких-либо научных экспериментов. Если вначале Ян принял старичка за странствующего монаха, то теперь стало понятно, что это бродячий философ.

— Чушь, — сказал Ян. — Природный феномен, который трижды останавливал войны. Очень разумный феномен!

— Так войны всегда есть, — неожиданно сказал чистильщик ломающимся голоском. — Война никогда не кончается.