Порог - Сергей Лукьяненко (2019)

Пела, разумеется, Лючия, и это неожиданностью для Мегер не было — она узнала голос девушки. Куда удивительнее было то, что пела Лючия на итальянском, на котором при Мегер никогда не говорила. Еще более странным оказалось то, что, напевая песню, Лючия готовила лазанью — огромную, для всего экипажа, она занимала весь противень. И самым неожиданным оказалось присутствие на кухне Уолра — крот, надев исполинских размеров фартук, раскатывал тесто, тихонько подвывая-подпевая девушке.

Надо сказать — очень мелодично подвывая. Можно было даже сказать, что они поют дуэтом.

Io son sicuro che,

In questa grande immensita

Qualcuno pensa un poco a me

Non mi scordera…

Лючия наконец-то увидела Мегер и замолчала, смутившись. — Вы чудесно поете, кадет, — сказала Мегер. — Продолжайте, прошу вас. Я вам не помешаю?

Но Лючия явно была сконфужена настолько, что петь не продолжила. Только Уолр, хитро поглядывая на Мегер, продолжал мурлыкать мелодию.

— О чем эта песня, Лючия? — спросила Мегер, ощущая редкое для себя чувство неловкости.

— О любви, кажется, — сказала Лючия. — Я плохо знаю итальянский. Эту песню любила петь бабушка.

Уолр перестал мурлыкать и запел:

Si, io lo so

Tutta la vita sempre solo non saro.

Un giorno io sapro

D’essere un piccolo pensiero

Nella piu grande immensita

Del suo cielo[6].

— У вас получился чудесный дуэт, — сказала Мегер. — Так это о любви?

— Не совсем, — отряхивая с лап муку, сказал крот. — Любовь, конечно, присутствует, поскольку итальянская песня без любви — что итальянская кухня без помидоров. Но в целом — об одиночестве. О том, что в бесконечности мира кто-то задумается обо мне, и я не останусь одинок. О том, что я стану лишь крошечной мыслью в безбрежном небе.

— Очень поэтично, — сказала Мегер.

— Я попросил любезнейшую Лючию приготовить что-нибудь итальянское, — продолжал Уолр. — Но только не спагетти. Спагетти слишком напоминает червей, а я хотел что-нибудь экзотическое. Мы сошлись на лазанье, только жаль, что в кладовой не нашлось свежей зелени, а кулинарный процессор выдает не слишком аппетитный шпинат.

— Я немного расклеилась, — сказала Лючия, посмотрев на Мегер. Теперь Анна заметила, что глаза у девушки были припухлые от слез. — Извините. Как-то неожиданно все. И что мы в другой реальности, и что мы… что наших двойников…

— К этому надо относиться как к философской проблеме, — жизнерадостно сказал Уолр. — Иначе и впрямь становится очень грустно. Но если мы понимаем, что это лишь одна из бесчисленных версий будущего, что мы здесь краткие гости, которые скоро вернутся домой, то становится легче. Правда, девочка?

— Правда, — сказала Лючия.

— Хочешь конфетку? — поинтересовался Уолр.

Лючия рассмеялась и сказала:

— Мне мама не разрешает брать конфетки у незнакомых!

— Очень правильная мама, — согласился Уолр, разворачивая фантик и бросая конфету в рот. — Но я знакомый. Может, все-таки конфетку?

— Фу, это ведь жучиный сок, я знаю, — поморщилась Лючия.

Уолр разразился довольным ухающим смехом:

— Это была шутка! Конфета из сладких корешков, вываренных в сиропе.

Он помолчал, перекатывая конфету во рту. Потом вздохнул:

— Хотя жучков из корешков не выбирают, это верно. И сироп делает медоносная тля… Ну что, тебе нужно еще тесто?

Лючия кивнула.

— Я пойду, — неловко сказала Мегер, выходя с камбуза. Зачем-то уточнила: — Посмотрю, как там мальчики.