Напряжение: том 5 - Владимир Ильин (2019)

– Император будет мертв, – жестко произнесла супруга.

Метнулась к будуару, порывистым жестом выбила фальш-доску из боковины и куда более бережно достала оттуда шкатулку, обернутую темно-алым бархатом.

Двумя руками, словно регалию, поднесла она ее к супругу и ободряющим взглядом призвала открыть.

Мягко щелкнул замок, отворяясь, и под приглушенным светом люстр матово блеснул наполненный синеватой жидкостью стальной шприц.

– С этим ты убьешь его, – шептала Лита. – Это подарок от наших друзей. С этим ты убьешь кого угодно. Потом ты сольешь весь компромат на князей в сеть, чтобы народ вышел на улицы, добьешь сопротивляющихся и войдешь на трон героем. – Уверяла она его, а он млел, глядя в эти глаза, что отражали его влюбленное лицо.

– Лита… – заикнулся князь.

– Т-ш! Я знаю, оно лишит тебя детей, – бережно отложив шкатулку на стол, женщина взяла в ладони его лицо и поцеловала подбородок. – Но сегодня мы сделаем нового! Мы сделаем тебе наследника, – целовала она его лицо.

А князь сходил с ума от вожделения.

– Я немного придержу беременность на тот случай, если кто-то заподозрит тебя, – ворковала Лита. – Когда ребенок появится, он будет здоров, и всякие подозрения умрут. Потом умрут их владельцы.

– Да… – выдохнул князь, чувствуя ее руки под своей рубашкой.

– Мы назовем его Олегом, в честь твоего бастарда, хочешь? – Шептала она.

Князь хотел, теряя рассудок.

Хотел настолько, что не мог заставить себя сказать ей, что император уже знает о Товаре. Что признался он ему в этом сам. Что их война проиграна, потому что он не сможет заставлять идти в бой князей под страхом разоблачения, потому что они уже разоблачены. Они все – все, кого он выращивал, скармливая им ослабленные владения, но связывая страшной тайной наркотика, боятся не князя Черниговского, а огласки – а этого страха больше не существует.

Но он молчал и пил вкус этих губ, сходя с ума по ней так же, как когда-то мальчишкой. Ей уже тогда было «двадцать шесть», и ничего не изменилось.

Сумасшедшее вожделение отпустило его через несколько часов. Потом он лежал в постели, прислушиваясь к ее дыханию. И только под утро, когда рассвет проявил тени в комнате, сел на край постели. Оглянулся на Литу, отметив изящную спину, приоткрытую одеялом. Потянулся к ней рукой, желая провести по нежной коже, но кое-как удержался и силой воли заставил отвернуться.

Перед ним, на столе перед зеркалом, по прежнему стоял открытый футляр со шприцом.

А рядом с ним лежал его сотовый телефон. И он помнил номер.

Мыслей не было. Но взгляд невольно переходил с предмета на предмет.

Футляр. Телефон. Футляр…

Глава 17

Иногда иные праздничные события невольно смотрятся с тревогой.

Например, воскресное утро в родном доме, да еще с любимой девушкой под боком, устроившейся вместе со мной на диване перед телевизором, могло смело претендовать на звание идеального. Тем более, что родитель и сестры укатили на выходные к Федору в Румынию, и были мы тут одни. А еще родственники Ники тоже были в безопасности. Плюс защита дома работала на максимум, убирая вообще любые треволнения и беспокойства. Ну и Брунгильда тоже бдила, на всякий случай держа одно ухо приподнятым, а кот Машк лично смотрел в окно.

Словом, все для того, чтобы Ника перестала ерзать и спокойно посмотрела со мной какую-нибудь легкую комедию. С чего-то же надо начинать обычную семейную жизнь.

Вон, даже еда разогретая стояла на столике перед нами – это чтобы не металась, придумывая причину для беспокойства.

Но не тут-то было – случайное нажатие на новостной канал (а я знал, что нельзя доверять ей пульт!) отразило подтянутого и сурового человека в мундире, в котором Ника первая узнала знакомого нам обоим человека.

– Это же папа! – Охнула она.

А там и я вчитался в бегущую новостную строчку внизу экрана.