Землянка для звездного принца - Алина Углицкая (2020)

Маркус Драммон оказался молодым парнем, на вид лет двадцати пяти, может, чуть больше. И довольно симпатичным, если не обращать внимания на уже примелькавшийся пепельно-голубой окрас кожи. На его лице выделялись широкие скулы, прямой нос и мягкие губы, а при улыбке мелькали небольшие клыки. Волнистые пряди были зачесаны на одну сторону, а вдоль щек так же, как у меня и Нуррана, спускался серебристый узор.

Из всего этого я сделала вполне обоснованный вывод, что мы трое принадлежим к одному виду модификатов, а вот краснокожий следователь и адъютант – это уже парни из другой оперы.

В отличие от виденных мной обитателей станции, жених Эмитьянны пришел на встречу не в комбинезоне, а в строгом кителе военного образца и в узких брюках, заправленных в сапоги с высокими голенищами. Сапоги эти, сделанные из какого-то синтетического материала, были начищены до зеркального блеска. Когда Маркус уверенно переступил порог палаты, на их зауженных носках заиграли отблески света.

В руках молодой человек держал роскошный букет ярко-красных пионов. Увидев цветы, я даже села от неожиданности, и все, что смогла выдавить из себя, это:

– Откуда?!

Откуда здесь, на космической станции, живые цветы? Да еще такие знакомые! Они как привет из далекого прошлого поразили меня в самое сердце.

– Из личной оранжереи командора Сагира. Просил передать вместе с соболезнованиями, – Маркус вложил букет мне в руки и присел на краешек больничной койки, приведя меня этим в смятение.

Охваченная внезапной неловкостью, я зарылась лицом в цветы. Смущение, растерянность, замешательство… Несвойственные мне чувства вынудили меня промолчать, хотя парень явно ждал от меня какой-то реакции.

– Ти… я рад, что ты выжила, – он взял меня за руку и прижал мою ладонь к своей груди. – На "Гермесе" объявлен трехдневный траур. Тела твоих родителей уже подготовлены к отправке на родину… Но мне передали, что ты не хочешь лететь?

Я нагнула голову еще ниже, боясь, что он прочитает досаду на моем лице вместо тоски по погибшим близким. Я совсем забыла, что должна изображать скорбящую дочь!

– Почему ты решила остаться? – в его голосе сквозило неприкрытое удивление. – Мы ведь уже обо всем договорились, еще до отлета на "Гермес". Я ведь и примчался сюда только ради тебя!

А жених-то у нас настойчивый!

– Маркус… – я попыталась осторожно высвободить руку из его сухих пальцев. – Разве доктор Нурран тебе не сказал?..

– Лейр Нурран? – Драммон оглянулся, словно врач мог находиться за его спиной. – Что он мне должен был сказать?

– Ну… что я потеряла память.

Я постаралась улыбнуться. Но улыбка вышла натянутой.

– Это я знаю, – отмахнулся парень. – На Гораукане она восстановится.

Пришлось добавить в голос печальных нот:

– Маркус, я ничего не помню. Абсолютно. Даже своего имени.

– А меня? – он одарил меня взглядом обиженного ребенка. Похоже, его сейчас волновало не то, что его невеста потеряла память, а то, что она не помнит именно его.

– И тебя тоже. Извини, но после аварии я очнулась с абсолютно чистым сознанием, и теперь мне нужно учиться как-то жить с этим. Даже о докторе Нурране я сейчас знаю больше, чем о себе самой. Именно поэтому я решила остаться.

Он выпустил мою руку и несколько секунд потирал нахмуренный лоб, что-то напряженно решая. Затем тихо проговорил:

– А как же наш проект, Эмитьянна? Как же наша договоренность?

Это было уже что-то новое.

– О чем ты? – я вся обратилась в слух. Моя интуиция буквально кричала: вот оно, начинаются проблемы!