Тайна таежной деревни - Наталья Тимошенко, Лена Обухова (2014)

– Мы хотели кое-что проверить, – кивнула Саша, не поворачиваясь к нему, – именно поэтому и проводили гипноз. А кулон, – она выразительно посмотрела на Лилю, – я иногда использую, чтобы ввести пациента в транс. На нем легко задержать внимание.

Лиля смутилась и отвела взгляд.

– Так что вы проверяли? – спросил Ваня.

Саша снова посмотрела на Войтеха. Она хотела убедиться, что правильно его поняла. Он кивнул и промолчал.

– Сегодняшний обморок у Войтеха не первый, – пояснила она. – Я уже видела подобное позавчера, когда мы обнаружили место захоронения. Если я все правильно поняла, Войтех иногда видит некоторые вещи. Какие-то отрывки из прошлого. Но в тот раз он их не запомнил, поэтому мы и проводили гипноз.

– Отрывки из прошлого? – Лиля повернулась к Войтеху, желая подтвердить информацию из первых уст.

– Ты чего, экстрасенс, что ли? – не выдержал Ваня.

– Иногда, как выяснилось, это отрывки из прошлого, раньше бывали отрывки из будущего, – кивнул Войтех. – Это как… озарения. Не знаю, делает ли меня подобная способность экстрасенсом, но, наверное, такое название вполне уместно.

– Если вы видите отрывки из прошлого и будущего, то это определенно относится к экстрасенсорному восприятию, – заметил Нев, снова нервно протирая очки. – И тогда вы определенно экстрасенс.

– Ну вот, – Войтех пожал плечами и развел руками. – Вот и вся тайна, – он улыбнулся Лиле. – Ничего неподобающего, никаких смертельных недугов.

Сидоровы растерянно переглянулись.

– Мы с Лилькой иногда тоже практически читаем мысли друг друга, – наконец сказал Ваня, – но мы двойняшки, нам положено. И то не дословно же читаем, а просто знаем, о чем другой думает, но чтобы так…

– А почему нет? – Лиля улыбнулась. – По-моему, после призраков нас уже ничем не удивить.

– Я призраков не видел.

Лиля посмотрела на брата, чуть прищурив глаза, и угрожающим тоном уточнила:

– Ты нам не веришь?

– Да верю я, – тот примирительно поднял руки, – просто вношу ясность, что я призраков не видел.

Пока они спорили, Саша повернулась к Войтеху.

– Что ты видел сегодня на том месте?

– Лица людей. Тех же людей, которых мы видели здесь, когда приехали, я узнал некоторых. Они были спокойны, улыбались. И все это сопровождало чувство неимоверного облегчения. В общем, не так страшно, как в прошлый раз. Поэтому, наверное, и запомнил. А ты что там видела? – он взглядом показал на маленький чемоданчик, одиноко лежащий в стороне.

Саша поднялась, взяла энцефалограф, чтобы видеть показания, и вернулась на место. Лиля и Ваня перестали спорить, решив, что все выяснили.

– Я не буду загружать вас названиями волн, хорошо? – предложила Саша. – Все равно не поймете, да это и неважно. Сначала, когда целитель только подошел к могиле, не было ничего необычного. Если снять с нас всех показания, они будут такими же. Но потом появились волны, которые характерны для спокойного, уравновешенного состояния. В то время, когда человек мечтает, медитирует. Или, кстати, молится. А уж затем, – она улыбнулась, как ученый, открывший новую форму жизни и получивший заслуженную награду, – на первый план вышло кое-что другое. Я не могу быть уверена на все сто процентов, что это именно то, о чем я думаю. Показаний одного лишь энцефалографа мало. Но я считаю, что это, – она ткнула пальцем в экран на одни ей понятные графики, – все-таки гамма-волны. У нас один невролог на работе называет эти волны реактивным двигателем. Думаю, понимаете, что это означает.

– Честно говоря, не очень, – нахмурился Войтех. – Я в лучшем случае микробиолог, а никак не невролог. Что значит «реактивный двигатель»? Это какой-то интенсивный… режим работы мозга?

– Да, – кивнула Саша. – Гамма-волны являются показателем активной мозговой деятельности. Может, наш целитель сначала и молился, но потом это стало чем угодно, но уже не было молитвой.

– Значит, он нам солгал? – уточнила Лиля.