Изнанка - Самат Бейсембаев

Прошла ночь, которая далась еще тяжелее, чем предыдущая, на горизонте появилось солнце и это ознаменовало собой моё освобождение. Створка железной решетки приоткрылась, и первым делом я вытянулся во весь рост. О, это блаженное чувство, которое не передать словами. Кое–как с трудом, с кряхтением покинул своё временное пристанище и вдохнул полную грудь свежего, чистого воздуха. Но так простоять и насладиться мне толком не дали.

— Хватит стоять. Тебя еще клоака ожидает, — легкий тычок в спину одного из легионеров, который притащил меня сюда, повалил с ног. Повторилось с трудом, с кряхтением. Дерзить побоялся, а как хотелось.

Наконец, удалось нормально подкрепиться. Вот бы еще помыться и привести себя в порядок, но, как говориться, мечтать не вредно.

Клоака — название говорит само за себя. Что–то я никогда не задумывался, куда уходит, все мои отходы жизнедеятельности пока не оказался здесь. А теперь стою, смотрю и…не могу осознать, что хуже: клоака или яма? Отходы сотней и тысяч людей ежедневно стекались в одну огромную яму, а уже затем из нее в реку, что протекала рядом с лагерем. За всем этим следили специальные отряды, входящие в число обслуги. Но иногда происходили заторы по той или иной причине. И вот с очередной такой проблемой меня и отправили бороться. И не только меня…

— Будете работать вместе; вам нужно разгрести этот затор, — раздавал указания меланхоличным голосом нам двоим один из легионеров, которого приставили как смотрящего, — и никакой магии. Таково распоряжение центуриона. В случае нарушения вы знаете, что вас ждет.

Я не знаю, как его зовут и кто он такой. Но знал, что я его точно ненавижу — тот, из–за которого я здесь и нахожусь. Встретившись взглядами, мы буравили друг друга пару секунд, за которые в наших глазах проскользнули все то, что мы хотели бы сказать и сделать. Но никто не шелохнулся, наученные приобретенным опытом.

— Там ваши инструменты, — тем временем легионер указал пальцем куда–то в сторону, — пользуйтесь ими во благо легиона. А теперь можете приступать, — закончил он и покинул нас.

Поспешив выполнить указания, я пошел в ту сторону, куда указал легионер за инструментами. Обычная швабра, только очень длинная. Перехватил ее по удобнее и стараясь не обращать внимания на него, зашагал к клоаке.

— О, дерьмо! — вырвалось из меня, когда я подошел поближе и ощутил запах. Вырвал кусок материи из своей одежды и обвязал вокруг лица наподобие маски. Дышать стало немного труднее, но зато это хотя бы стало возможным. Покрутился, осмотрелся. А что делать так и не придумал. Кроме того, чтобы занять места у края и этой шваброй проталкивать отходы дальше к реке, чем я и занялся. С другой стороны, примостившись так же, как и я, греб своей шваброй он. Так игнорируя друг друга, мы гребли пару часов.

— Наверное, не стоило мне так себя вести, — услышал я его голос.

— Наверное, — ответил я.

— Тогда бы мы не сидели в той яме, и сейчас бы не торчали тут, — продолжил он.

— Не торчали бы, — поддакнул я.

— Я вообще–то пытаюсь извиниться, — повысил он голос с ноткой раздражения.

— Ну, так извинись, — только сейчас удосужился посмотреть в его сторону; я по–прежнему испытывал к нему неприязнь. Воспоминания о яме были еще слишком свежими.

— Ты… — не нашелся он сразу ответом, — ты…ты как это дерьмо, что мы сейчас вычищаем.

На это я ничего не ответил. Быть может, мое поведение выглядит немного детским. Да что лукавить — оно и есть детское. Но имею я ведь права немного позлиться. Хотя ничего ужасного ведь он, по сути, не сделал. Обычная драка, какая бывает в жизни любого мужчины. Что теперь каждую возводить в ранг око за око? Только вот последствия этой драки были не простыми. Боль в теле при каждом движений напоминает об этом постоянно. Но, опять же, я взрослый, и вести себя нужно соответственно.

— Я не мухлевал, — подал я голос еще через какое–то время, чем привлек его внимание.