Изнанка - Самат Бейсембаев

Последними кого он подметил, были Сенды. Отец — глава семейства, его жена, сын и дочь. Прямо все в сборе. Что самое странное, он заметил рядом с ними Дениса и Максима. Но император не показал своего недоумения такому событию. А в голове крутились мысли, что их может связывать? Если только не…

Довольный собой, Нумед плавно повернувшись, еще раз окинув весь зал взглядом, занял место на троне. И только потом склонившие свои головы люди, осмелились поднять глаза. Подле трона расположились все самые близкие к императору люди — любимая жена и с раздутой щекой принц.

Вэлиас стоял в тени за троном, взирая за каждым. Все украдкой бросали взгляды на его темную фигуру, боясь встретиться с его пронзительными глазами. Даже в такой праздник, как сегодня, его бдительность не падала ни на йоту, внушая слабым страх, а сильным опасения.

Архимаг, как обычно, взирал на все с нулевым интересом. Вообще здесь он находился поскольку постольку. Избегавший всего, что, по его мнению, не относится к искусству магии, он пытался не выдавать своей мимикой все свое недовольство. А то потом не обернешься вечных упреков от императора.

Под новый гомон фанфар тяжелые створки дверей церемониального зала раскрылись, и внутрь прошагала процессия во главе с маленьким человеком. Но маленький не только в плане телосложения, а скорее естества: лысая, сияющая от бликов света голова, будто бы вжалась в плечи, как это бывает у черепах. В зале повисла абсолютная тишина, и было слышно лишь его шаркающие из–за коротких ног шаги. Он обильно потел, от чего правая рука, в которой был зажат платочек, постоянно взлетала ко лбу и протирала его. Рядом с ним семенил юноша с ничего не выражающими, холодными глазами.

— Король Шамора Бурхард и его наследник принц Бардо! — торжественно объявил герольд зычным голосом.

Они стали перед императором и став на одно колено, склонили головы. Признание своим монархом и принятие капитуляции. Император произнес пару церемониальных фраз, означающих принятие их капитуляции и ознаменование их нового статуса подданных. Ничего такого — стандартная процедура, без затягов.

После всего этого начался сам праздник. Люди пили, ели, подносили дары и подарки императору. Максим и Денис больше не пересекались меж собой, предпочитая даже не соприкасаться глазами, посчитав, что после того, как каждый сделал выводы для себя, разговор не имел дальнейшего смысла. Хотя сказать еще было что. Но кому, какое дело на такую мелочь, как недоговоренность и благоразумие, когда замешана гордость!

Наконец, звук фанфар ознаменовал собой следующий виток событий этого вечера — награждение. Император торжественно, с некоторым пафосом, так необходимым его положению взял какую–то безделушку из большого футляра, который рядом держал слуга. Первым к нему подошел Ожеро, ослепляя всех своей улыбкой. В торжественном мундире, с прямой, благородной осанкой, он заставлял охать и ахать юных дам, а их матерей шикать на них.

Между тем император самолично прикрепил медаль к мундиру легата и звучным голосом, под одобрительный гул толпы, объявил Ожеро следующим главнокомандующим армии империи.

В этот момент все украдкой кидали взгляды на Нокса, который стоял с каменным лицом, не выдавая никаких эмоций. Спящий вулкан, в недрах которого дремлет расплавленная магма, готовая вырваться в любой момент, но удерживаемая неведомой силой, что именуется железной волей. Той волей, коей он вскарабкался до нынешних высот, и той волей, что не дала ему сейчас упасть с неё.

Затем император наградил оставшихся легатов, после них по очередности прочих офицеров и так далее, пока очередь не подошла к Денису.