Мой любимый зверь! - Ольга Гусейнова (2021)

Рваться в бой, уверять, что не малолетняя и не экзальтированная, а сама от себя в полнейшем нокауте, не стала. Главное – признать ошибку, потом проще исправлять. Но промолчать о том, из-за чего меня рвет на части, не смогла:

– Ровена, могут ли они ошибаться? И Райо не такой?

– Нет! – прозвучало убийственно.

– Но ведь невозможно быть таким… разным! – выкрикнула я. – Просто нереально… он заботливый, добрый, Райо – защитник по сути и никак не…

Ровена ледяным, вымораживающим сердце взглядом заставила меня замолчать на полуслове. Затем сухим, равнодушным голосом, так не похожим на тот, каким она обращается к мужчинам, спросила:

– Ты готова продолжить путешествие? Или заболеешь?

Я несколько мгновений молчала, не из-за сомнений, а чтобы проглотить ком в горле, вытянулась, подняла лицо и прокаркала:

– Я следую уставу, долгу и чести!

– Вот и замечательно! – губы Ровены дрогнули в кривой улыбке, и если бы ее сейчас кто-нибудь увидел, то не польстился бы на соблазнительную внешность, а скорее ужаснулся, как бывает при неожиданной встрече с ядовитой змеей. – Страдать будешь через сутки, а пока наслаждайся тем, что есть.

Я молча прошла мимо нее к гардеробной одеваться. Ровена посверлила мне спину взглядом – я четко ощущала его между лопатками, словно хлесткий удар, а затем присоединилась ко мне и тоже начала собираться. Легкий, ласковый ветер перемен и приключений, сопровождавший меня в этом путешествии, сменился мрачным, серым, липким туманом до тошноты знакомого одиночества и нового чувства – сердечной боли!

Ожидавшие нас клеранцы с полминуты разглядывали меня и Ровену. Моему солнечному, желто-рыжему комбинезону с короткими рукавами и таким же веселым кроссовкам достались одобрительные взгляды, а высоченные шпильки, дополнившие белоснежный сарафан Ровены, подверглись сомнению. Матео, скользнув к ней, обвивая за талию, мурлыкнул:

– Хая Ровена, в «Лабиринте ужаса» вы будете на… высоте!

– Вам ли, хой Матео, не знать, что главное – не размер, а умение им пользоваться, – усмехнулась Ровена.

Матео скрипнул зубами, а вот остальные старательно прятали улыбки. Но продолжать пикироваться этой ехидной парочке не дал Райо – протянул мне руку и в ожидании посмотрел в глаза. Я невольно облизнула губы и привычно, как было все три дня, ухнула в его золотые глаза-озера, внутренне переступила свою боль, спрятала ее глубоко-глубоко и вложила дрожащие пальцы в его ладонь.

– Все хорошо, моя лаили? – тихо спросил он, заподозрив неладное.

– Да, – я широко и уверенно улыбнулась, но кто бы знал, чего мне это стоило.

Райо не поверил, однозначно. Крепко сжал мою ладонь, затем, нежно и ласково поглаживая пальцы, предложил:

– Пойдем развеем твою печаль, мне почему-то кажется, местные развлечения поднимут твое настроение.

– Ага, качели-карусели – это как раз для Эрики, – хихикнула Ровена.

Зато ко мне вернулась уверенность, а ехидства мне тоже не занимать:

– Я же не мешаю некоторым особам преклонного возраста занять глубокое кресло с бокалом виски и наблюдать за молодежью со стороны.

– А я бы выпил, – флегматично сообщил Нофаль. – Найдете удобное креслице, крикните.

Посмеиваясь, мы добрались до нижних палуб, где находился «Лабиринт ужаса».

– Какой выбираем уровень сложности? – уточнил Райо, глядя на нас с Ровеной.

Та лишь насмешливо пожала плечами, а я решила: гулять так гулять, острые ощущения – лучшее средство от депрессии, куда я рисковала скатиться. И гордо заявила:

– Самый сложный уровень!

– Ты уверена? – синхронно спросили Райо и Ровена, с сомнением глядя на меня.

– Абсолютно! – поджала я губы, не собираясь включать задний ход.