Щипач - Юрий Корчевский (2021)

«Скорую» вызвали, Алексея в полицию увезли, протокол за хулиганство составили. А из больницы звонок в отдел – у пострадавшего рука сломана. Алексея в «обезьянник» закрыли, дело завели о нанесении телесных повреждений. А он и ударить-то успел дважды, к парню пострадавшему не приближался, только лежащим на полу увидел. Дело закрутилось, вскоре суд, в зале заплаканная мать и приговор – полтора года тюрьмы общего режима. Смягчающие обстоятельства – ранее не судим, не привлекался, характеристики из института положительные. Так и пошел по этапу в лагерь, с обидой в душе на несправедливость. В колонии сидели первоходки, сроки в большинстве небольшие, больше молодежь, по глупости попавшая. Кровь молодая, кипит, адреналин бушует, а мозгов и опыта мало. Насмотрелись заокеанских боевиков про крутых парней. А только в зоне и тертые, опытные калачи были. За таким преступление не одно, а судимость первая. Известное дело – зона никого еще не перевоспитала. Для многих – школа жизни, вовлечение в преступный мир. И банды сколачиваются, после освобождения начинающие действовать, и преступному ремеслу обучают – как машину открыть и угнать, как документы подделать, как замок дверной вскрыть. Алексею досталась верхняя койка, «шконка» по-лагерному. Внизу спал вор-карманник Шило, кличка такая. Алексей сперва полагал, что карманник – преступник начинающий. Однако знающие люди объяснили, что эта воровская специальность в преступном мире уважаема, в отличие от убийц и грабителей. Выше стоят только «медвежатники», могущие вскрыть сейф. А для этого инструмент хитрый надо иметь и навык. Только «медвежатников» единицы по стране, все на учете в полиции. Да и нынешние предпочитали действовать примитивно, силой. Либо автогеном, либо взрывчаткой.

С Шилом Алексей сблизился незаметно. Вор постарше его немного, но умен. С удовольствием слушал рассказы Алексея по истории России. А потом удивил, повертел в руках письмо.

– Не твое?

Алексей за карман схватился, где письмо от матери лежало, а карман пуст.

– Отдай.

Как Шило письмо вытащил – загадка. Алексей не пьян, в сознании, а не заметил.

– Леха, карманник, щипач по-воровскому, специалист высокого пошиба. Хочешь, научу?

– Не хочу. Отсижу и в институте восстановлюсь.

– Ну ты насмешил. Кто же тебя с судимостью восстановит? Благодари бога, если на физическую работу возьмут – мешки таскать, круглое катать. И заметь – за копейки.

– Воровать нехорошо. У меня мать библиотекарь, зарплата смешная. Как у такой украсть?

– А что у нее красть? Если рисковать, так по-крупному. Клиента приглядеть надо, выпасти. Зайди в дорогой магазин, посмотри, как и чем богатенькие расплачиваются, где денежки лежат, у тех и лопатник стяни.

– Не буду, претит.

– Чистоплюй ты, Леха. Знания за плечами не носить. Не хочешь – не воруй. А я так думаю – когда-нибудь пригодится. Пальцы у тебя тонкие, длинные. У хирургов такие бывают, у скрипачей и у щипачей.

И Шило рассказал о специализации карманников. Были трясуны. Встретят якобы знакомого, обнимают на радостях, по плечу хлопают, выбивая бумажник из внутреннего кармана пиджака. А потом извиняются.

– Обознался, земляк, извини.

А лопатник уже владельца поменял. Или ширмачи. Те газетой или пакетом карман жертв от посторонних взглядов прикрывают, мгновение – и вор уже с добычей. Писари режут бритвой или краем остро заточенной монеты сумочки дамские, пакеты. Колесники толкаются в общественном транспорте в часы пик – метро, автобусах.

– А ты?

– Я не колесник. В общественном транспорте пенсионеры ездят или работяги. Что у них красть? В лопатнике стольник на обратную дорогу. Я магазинщик. Бутиков дорогих полно, там красотки толкаются, что в любовницах у папиков. Но в одном бутике или магазине дважды появляться не стоит. Нынче там везде видеокамеры. На том я и спалился.