Щипач - Юрий Корчевский (2021)

Но в грабеже квартир под видом чекистов была опасность – нарваться на вооруженный отпор. Люди богатые зачастую имели оружие, все же времена неспокойные. К тому же те, кто имел серьезные капиталы и мозги, уехали за границу, благо – они фактически долгое время открыты были. Ни пограничной стражи, ни таможни. И те, кто уехал, оказался в выигрыше – сохранил жизнь, сберег деньги для сытой жизни. Те, кто думал, что большевики – на короткое время, повторят судьбу Керенского и его правительства, ошиблись. Богатых власть обобрала, а их самих – в трудовые лагеря для исправления. Только из тех лагерей мало кто вернулся, видимо – не исправились. Не зря же в народе поговорка ходила – горбатого могила исправит.

Историю, конечно не всю, Алексей знал, пусть и в общих чертах. Поразмыслив, решил – надо ехать в Москву. Город большой, зажиточный, там и богатеев потрясти можно. И еще была мыслишка сорвать большой куш, забраться в Патриаршую ризницу, что в Кремле, в пристройке к колокольне Ивана Великого. В Москве сейчас правительственных учреждений нет, в Кремле только монастыри действуют, и охраны серьезной не было, только мусор и запустение. Точно знал, что ризницу ограбят, и случится это в период с 10 по 20 января 1918 года. Ризничий, ответственный человек из патриаршего окружения, проверял хранилище 10 января и ценности были на месте, а при следующей проверке – 20 января хранилище оказалось разграблено. Так что стоило поторопиться, чтобы опередить тех, кто замыслил кражу.

В Бога Алексей не верил, как и большинство его сверстников, и кары небесной за святотатство не боялся. Вон большевики – все церкви, все хранилища разграбят, кресты с куполов сбросят, в церквях склады и мастерские устроят и больше семидесяти лет у власти пробудут. Алексей сомневался, что ему удастся прожить столько.

Время, проведенное в колонии, ожесточило, научило надеяться только на себя, быть волком-одиночкой. Решив так, спросил Фросю:

– Хочу в Москву уехать. Там богатых никто толком не щипал. Ты со мной?

– Чего я там не видела? Останусь.

– Дело твое.

Голому собраться – только подпоясаться. Проблема была в другом – поезда между Петроградом и Москвой ходили крайне нерегулярно, расписания не было. Паровозы и подвижной состав изношены, ремонта давно не видели. Выяснив все обстоятельства, Алексей решил экспроприировать машину. Действовал нагло. Увидев возле какого-то учреждения с красным флагом у входа машину с водителем, подошел, распахнул дверцу, уселся на переднее сиденье. Шоффер (именно так тогда писалось) от такой бесцеремонности на минуту впал в ступор. Потом открыл рот, чтобы отругать нахала и выгнать, а Алексей ему под нос ствол пистолета.

– Я из ЧК! Поезжай!

Водитель выбрался из автомобиля, крутанул заводную ручку, занял место за рулем. Слово «ЧК» действовало безотказно и грозно, подкрепленное оружием. Водитель тронул машину. В салоне холодно, изрядно трясет. Да и то – проезжая часть булыжная, да еще комья замерзшего снега. После революции и большевистского переворота улицы убирались скверно – и снег и кучи мусора.

– Куда едем? – осторожно спросил водитель.

– На Московский тракт. Потом скажу, куда.

– А далеко ли?

– Ты слишком любопытный!

– Бензина мало, как бы не встать на дороге, – стал оправдываться шофер.

– Заправимся, – разрешил Алексей.

К его удивлению, водитель остановился у аптеки, вернулся с двумя жестяными банками, перелил содержимое в бензобак, жестянки вернул в аптеку.

– Верст на сто ноне хватит.